Капитан естественно не стал вспоминать, что шпион обнаружен был не просто так, а с подачи Москвы, приславшей список подозреваемых, за которыми нужен особый надзор. Да и сейчас конкретные факты получены с помощью московских «варягов», сумевших проследить связника. Жаль, что только до станции, пришлось его там втихую брать, иначе бы сведения о предстоящем наступлении ушли к немцам. Взять то его взяли, зато дальнейшую цепочку отследить теперь не удастся. К тому же сейчас не сорок первый, за такой «успех» Москва всем выпишет по такой «благодарности», что долго на попе сидеть не смогут. Это в прошлом году арестованный или убитый шпион удачей считался. Даже лозунг был соответствующий. А сейчас прежде всего связи вычисли, дезой покорми, «игру» красивую многоходовую с ним проверни — вот тогда работу оценят. Так что просто арестованный шпион чуть ли не в минус идет. Не доработали значит, не смогли…
Так, а здесь у нас что? Материалы наружного наблюдения, понятно. Бл.., а как же он это-то упустил. Так, срочно секретчика сюда…
В знакомом кабинете в здании на площади Дзержинского все также успокаивающе горела настольная лампа с зеленым абажуром, а стоявшие на прежних местах вещи напоминали, что есть в этом мире что-то стабильное…
— В соответствии с полученными сведениями к объектам «Припять» проявляет повышенное внимание третий секретарь-рефрент товарища «Белого», на которого получены компрматериалы, изобличающие его в шпионской деятельностью. Местным работникам не удалось установить является ли этот интерес просто сбором разведывательной информации, или попыткой выхода на связь. Поэтому становится крайне необходимым выяснение истинных мотивов действий объектов «Припять».
— Понятно. Дело ясное, что дело темное. Так, кажется, в свое время Припять-три говорил? — хозяин кабинета блеснул стеклышками пенсне, наклоняясь к лежащим на столе бумагам: — До момента «Уран» осталось всего четыре дня, — задумчиво проговорил он, внимательно вглядываясь в лицо докладчика: — Что предлагаете вы?
— Товарищ нарком, я считаю, что необходимо действовать по мягкому варианту. Всех возможностей этих «гостей» мы, увы, не знаем, но можем с достаточной долей уверенности предполагать, что они будут с нами сотрудничать. Воюют они на нашей стороне, большинство имеющихся на артефактах контрольно-распорядительных надписей — русские. Так что подозрения о выходе с ними на связь агента немецкой разведки могут оказаться всего лишь подозрениями местных товарищей.
