Хитрый, гад! Не выйдет! Бросаю МиГ в пикирование и догоняю «хеншеля».
Самолет противника в моем прицеле. И тут вдруг что-то ёбануло по капоту, потом мне обожгло подбородок, словно кипятком.
Смотрю- воздушные струи разбрызгивают по плексигласу фонаря кровь.
Видимо, меня атаковали «мессеры». Быстро глянул назад. Там, за спиной, идёт Лёха Лукашевич.
Выходит, в меня попал немецкий стрелок, гадёныш.
Значит, преследование фашиста не прекращаю. Догоняю «хеншеля» и поливаю его очередью из УБС и «Шкасов». Он сваливается, начинает штопорить.
Энергичным переворотом ввожу МиГ в вертикальное пикирование, снова догоняю и пытаюсь поймать его в перекрестие прицела.
И тут вижу… как стремительно налетает на меня земля.
Мгновенно делаю рывок на себя ручки управления, и от охуенной перегрузки теряю сознание… Очнулся, когда самолет у самой земли успел выйти в горизонтальный полет. Ухожу вверх правым боевым и ищу фашиста.
Увидел его горящим на земле.
И тут же замечаю, что надо мной нет сдвижной части фонаря, сорвало нахрен. Поневоле заметишь, потому как в харю бьет встречная струя воздуха. В общем-то и ничего, лететь можно, заодно и рану охлаждает…Глянул на плоскости — а там обшивка аж гофром пошла…
Тут я и понял, какая была огромная перегрузка на выходе из пикирования. Как я сам-то выдержал? Как выдержала машина? Спасибо товарищам Микояну и Гуревичу…
А можно мне ещё компотика?» (Случай подлинный)
Семь часов три минуты. Болото у обочины магистрали Минск-Брест-Варшава.
(Ретроспекция. Эрих Хутцен родился удивительно везучим…
Мало того, что он вообще смог родиться — его родителя с большой вероятностью могли отравить фосгеном или разорвать гаубичным снарядом на Великой войне, после которой в Германии с женихами стало как-то напряженно…
Он в добавок родился в Северо-Американских Соединённых Штатах, в городе Бангор, штат Мэн…
И по праву почвы- вполне мог претендовать на северо- американское гражданство.
Папахен маленького Эриха после Ноября 1918 года, насмотревшись на революционных гамбургских матрозен, быстренько пристроился кочегаром на датский пароход «Принцесса Луизетта» и отбыл куда-нибудь подальше от обезумевшего фатерлянда.
Подальше — оказался Чесапикский залив и город Потсмут…Где Генрих Хутцен и устроился садовником в доме владельца макаронной фабрички. Был двадцатилетний Генрих силён и хорош собой, здоровье на войне не потерял, а у хозяина была дочка…Правда, 29 лет от роду, совсем слегка хромая, правда, рябая и косая на оба глаза…Зато хозяйственная, а это главное, правда, майне херр?
