Капитану Сингху и десятку офицеров, собравшихся вокруг него на мостике «Голиафа», хватало благоразумия не тревожить группу выхода в открытый космос ненужными вопросами и советами, пока не возникло чрезвычайной ситуации.
Сани коснулись вершины крупного валуна, размерами в несколько раз больше их самих, взбив при этом мощное облако пыли.
— Касание, «Голиаф»! Вижу голую скалу. Бросим якорь?
— Нормальное место, с виду ничем не хуже других. Давайте.
— Запускаю бур… входит легко… Здорово будет, если мы найдем нефть?
На мостике послышалось приглушенное прысканье. Подобные куцые шутки хорошо снимали напряжение, и Сингх их одобрял. С момента рандеву в боевом духе экипажа наметились едва уловимые изменения, когда всех непредсказуемо бросало от мрачности к юношескому задору. «Мимо кладбища, посвистывая», как про себя обозвала это настроение корабельный врач. Ей уже пришлось один раз выписать транквилизаторы, обнаружив легкий случай маниакально-депрессивного синдрома. За последующие недели и месяцы ситуация будет постепенно становиться только хуже.
— Выставляем антенну, устанавливаю радиомаяк. Как сигналы?
— Громкие, четкие.
— Хорошо. Теперь Кали не спрятаться.
Нельзя сказать, что была хоть малейшая опасность потерять ее, как это многократно случалось в прошлом с астероидами, за которыми плохо следили. Ни одну орбиту еще не высчитывали с большей тщательностью, но некоторая неопределенность по-прежнему существовала. Оставалась еще слабая надежда на то, что Молот Господень промахнется по наковальне.
Гигантские радиотелескопы на Земле и обратной стороне Луны замерли, готовясь принять импульсы с маяков, синхронизированных до тысячной доли миллионной доли миллионной доли секунды. Пройдет еще более двадцати минут, прежде чем эти импульсы достигнут пункта назначения, образовав собой невидимую измерительную линейку, которая определит орбиту Кали с точностью до сантиметров.
Через несколько секунд компьютеры Космического патруля выдадут свой приговор: жизнь или смерть, — но пройдет еще почти час, пока известие вернется на «Голиаф».
Начался первый период ожидания.
ВСТРЕЧА ВТОРАЯ
Тунгуска, Сибирь, 1908 год
Космический айсберг пришел со стороны солнца, поэтому никто не видел его приближения, пока небо не взорвалось. Через несколько секунд ударная волна расплющила две тысячи квадратных километров соснового леса, и по миру прокатился самый громкий звук со времен извержения Кракатау.
Задержись осколок кометы в своем вековом путешествии часа на два, десятимегатонный взрыв смел бы с лица земли Москву и изменил ход истории.
