То ли Повинные отмякли на вечерней прохладе, то ли упоминание о возможной досрочной реабилитации сделало свое дело, но у всех них появились зачатки ауры, выражающие понимание. Мыслитель обратился к Начальнику Конвоя: «Я принял контингент». Начальник отдал распоряжение конвоирам, ну, а те безучастно покинули свои места и, все так же ничего не выражая, зашагали к своей бытовке. Но Начальник Конвоя остался на месте и выразил интерес к происходящему. Тогда Мыслитель обратился к Повинным:
— Теперь вы – члены нашей общности. Если у кого–то есть вопросы, я внимаю. Пользуйтесь случаем, в дальнейшем все обращения будут только по иерархии.
Некто из Повинных, на вид совершенно безличный и безразличный, отозвался:
— Так я теперь не под охраной?
— Если вы скажете, сколько раз вам нужно услышать слово Мыслителя, чтобы понять его, я повторю вам ровно столько же раз: нет, не под охраной. В свободное от работы время вы можете делать что хотите, в пределах лагерных порядков и общепринятых правил общежития.
— Так я могу совсем уйти?
— Если знаете, куда идти – идите.
Повинный (он так и не явил ничего, что давало бы возможность его лично идентифицировать) повернулся и побрел прямо в пустыню. Никто никак не выразил своего отношения к такой вот безумной выходке, никто не сообщил ему, что он направляется не в ту сторону, что там ничего нет, кроме раскаленного песка и камня и что он даже ночью не протянет там и двух часов. Особь, избравшая удел абсолютного отщепенца, может рассчитывать только на одно: остаться наедине со всеми своими проблемами.
Уменьшающийся силуэт само–изгоя проводили взглядами; затем Мыслитель вновь обратился к собранию, намереваясь завершить его (времени на работу уже почти не оставалось):
— Ну–с, есть ли еще желающие повторить подвиг сего субъекта? Нет? Тогда…
— Желающих совершить извращенный суицид нет, а вот вопрос есть.
Мыслитель сосредоточился на источнике вопроса. Самка? Образно выражается? Чувствует себя уверенно, даже будучи Повинной?
Кончика щупальца Мыслителя коснулось щупальце Начальника Конвоя, настоятельно требовавшего скрытого контакта: «Она – соблазнительница!» Мыслитель передернуло от омерзения – соблазнительница! Самка, которая, сама не будучи готовой к размножению, наделена, тем не менее, способностью разжигать половые инстинкты самцов и приводить их к пустому и позорному Завершению! «Почему она здесь? Я не заказывал соблазнительниц!» — «Вы заказали тонких и чутких духовно, а у нее самый тонкий и чуткий дух во всей группе» — «И что же нам теперь с ней делать?» — «Что хотите, Вы приняли контингент» — «А подумать и сообразить вам там никак нельзя было?» — «Если честно, то мы подумали, что, может быть, она не вернется из экспедиции. И здесь она не сможет наделать очень уж много зла – всеобщая аура сюда не дотягивается» — «Жестокость и цинизм в исправительных учреждениях – как это характерно для нашего времени!»
