С перископом вышла небольшая заминка – уплотняющая манжета с установочным фланцем никак не хотели втискиваться в отверстие. Но, наконец–таки ее запихнули, вставили трубу. Защелка тихонько щелкнула, и Производитель приглашающим жестом указал Мыслителю на прибор. Тот приник к окуляру, покрутил рычажок выдвижения, маховички фокусировки и поворота головки. Приник плотнее, напрягся, и принялся передавать остальным сразу сырую, безо всякой фильтрации и обработки, информацию:
— Полость. Большая, округлая, саженей десять в поперечнике, четыре – в высоту в центре. Какие–то конструкции, непонятно какие – все оплывшее, рассыпающееся в пыль, полуразрушенное. Толстый слой пыли на полу, неровный, с выпуклостями от полсажени до сажени с небольшим. Что за выпуклости – непонятно, под пылью не разберешь. То ли что–то из пола выступает, то ли просто валяется. Судя по размерам, тут могут быть и останки Первых, но из–за пыли не разглядеть. Так… из стен остатки каких–то штырей торчат… еще… остатки помоста с перилами… там круговая галерея была. И… погодите… это только преддверие, есть ход вниз!
Мыслитель выключил подсветку, плотно закрыл на некоторое время глаза. После долго всматривался, поводя объективом туда–сюда:
— Свет нигде не пробивается, ни проломов, ни щелей не видно. После них и до нас здесь никого не было.
Оторвался от прибора, поморгал на ярком свете дня:
— Всех поздравляю, мы совершили небывалое открытие, которое может оказаться решающим для судеб нашей цивилизации! Желающие удостовериться… погодите… Соблазнительница, ты первая ЭТО почувствовала, тебе прежде прочих и смотреть!
Соблазнительница возилась с перископом довольно долго; остальные тем временем выстроились в очередь на просмотр. Даже погонщик гиганта скромно пристроился позади всех, замахав щупальцами на Повинных, пропускавших его в хвост к Рабочим. Соблазнительница, наладив, наконец, прибор и насмотревшись, отошла в сторону, к светящемуся тихим торжеством Мыслителю.
— Ну, и как ЭТО тебе?
— Я не этого хотела…
— НЕ ЭТОГО?! Вот так запросы! И на невежество не спишешь – ты ведь когда–то получила вполне приличное образование, я давно заметил! Так чего же ты хотела? Чего ожидала? Что бы тебя ТАМ устроило?
— Не знаю… Что–нибудь тихое, блаженное… Или наоборот, яростно–прекрасное…
— Тишь да благодать, ярость и красота столько не живут.
— Тогда выходит, вечность – это тлен и запустение?
— Детка, брось философствовать! Что ты знаешь о вечности? Если можешь объяснить вразумительно, так поделись, сделай одолжение! А то мне, уж поверь, не последнему из Мыслящих, кроме самого этого слова, ничего о ней не известно!
