— Возникает вполне естественный вопрос: а как же они тогда вообще–то стали разумными и как смогли создать цивилизацию, следы которой еще можно обнаружить спустя такой огромный срок? Ответ нам уже известен: благодаря развитию техники. Подавляющее большинство известных нам артефактов Первых представляют собой фрагменты технических устройств либо созданных с их помощью предметов пользования, что по сути дела та же техника.
— Но развивать технику без науки невозможно, а как заниматься наукой, не имея духовной общности? Как объяснить постигнутое тобой всем остальным, и вполне вразумительно – ведь наука признает только истину, а для практики полезен лишь достоверный результат. Ответ невероятен, но доказан всей совокупностью известных нам фактов – с помощью тех же письменных знаков, речевых сообщений и телодвижений! Сколько при этом пропало ценных идей потому только, что их обладатели слишком долго учились, или не умели вовсе, выражать понятое ими на языке науки того времени? Сколько идей выраженных остались непонятыми или недопонятыми оттого, что значки и закорючки бессильны передать всю их глубину? Об этом знает, наверное, только Великий Дух. Правда, в конце концов у Первых появились технические устройства, позволяющие отображать ход процесса зримо, образно и в развитии, но, похоже, было уже поздно… Еще и потому, что их наука была почти целиком занята удовлетворением потребностей непомерно раздутой техники, так что, в подавляющем большинстве случаев работала, в конечном итоге, на совершенно равнодушных ко всему вообще потребителей вещей, а ученых, действительно познававших мир, были единицы…
— Развитая техника требовала такой же развитой промышленности, а они вместе – совершенно невообразимых для нас объемов добычи сырья и энергоносителей. Их тогда было много, и поначалу никто не думал, что почти все запасы невосполнимы, а потом Первые оказались слишком зависимы от своей техники и уже не могли остановиться. Те же техника и промышленность давали много отходов, чаще всего вредных и опасных.
— Социальное расслоение, при ничтожной духовности, обосновывалось не естественными свойствами и способностями особей, а сугубо материальными критериями и закреплялось не духовным энергобалансом, но совершенно эфемерными писаными установлениями, которые, к тому же, зачастую произвольно трактовались, а то и не выполнялись. Из–за этого у них даже примитивные представления о справедливости в действительной жизни оказывались искаженными, бывало же, что и вовсе игнорировались.
