Ник не желал, чтобы тот просто представлял своим чертовым мозгом, что именно в этот миг находится над его побитым лицом!
Зарычав, он протянул руку, (давно послав вопящие от ее близости болевые рецепторы подальше, куда-то в район Небес), и властно, непререкаемо сдернул Катерину с поверженного друга. С такой силой, что их тела глухо стукнулись друг о друга.
— Стой тут, — пророкотал он, подозревая, что в глазах крутится черное безумие. Он уже не помнил о чем они говорили.
Кэт вздернула бровь и наигранно потерла ключицу и плечо ладонью, там, где остались следы от его захвата.
— Тебе что, его жалко? — с недоверчивым удивление протянула Катерина, медленно проводя язычком по губам.
Она задышала чаще.
Ему это пришлось по вкусу.
— Нет, — низким рокочущим голосом прохрипел Ник и прижал палец к ее губам, как раз на пути у этого острого и влажного искушения. Внутренности разрывало от боли, но он просто не замечал этого. Жажда и дурманящее желание к Катерине гасили боль похлеще промедола. — Мне жалко, чтобы хоть часть тебя касалась его. Иначе, вместо друга у меня вполне может остаться кучка ошметков. Это ясно? — насмешливо, но с напором процедил он, даже не пытаясь подавить рычание, от которого вибрировала грудь.
Дэм протяжно, высоко взвыл и начал отчаянно пытаться отползти подальше, демонстрируя, что уж ему-то все ясно и он против такого варианта.
Но им с Кэт было не до него. Ник просто наступил на волочащийся за приятелем хвост, пресекая бегство.
— У-у-у, какой ты грозный и жадный, — ее ладонь легла поверх его груди, словно впитывая вибрацию рыка Николаоса. А губы Катерины обхватили его палец, шаловливо, жадно пройдясь по нему языком.
О, темная лава! Она убивала его.
Но разве он сопротивлялся?! Ни в жизни!
— Ты уверен, что у тебя хватит силы держать меня так близко, а Ник? — чуть неразборчиво протянула она, так и не выпустив его пальцы изо рта.
Кэт вздернула бровь и насмешливо посмотрела на него.
Его грудь обожгло огнем, который разгорался на ее ладони.
Ник рассмеялся. Хрипло. Жадно. С чувством полного превосходства.
Его хвост взметнулся, обвившись вокруг нее и до невозможного сильно прижал Катерину к напряженному и возбужденному телу демона.
— Испытай меня, — криво усмехнулся он и, с силой сжав лицо Катерины ладонями, прижал голову демоницы к своей груди, заставив ее заменить пылающую руку влажными и прохладными губам.
Он заурчал от наслаждения, когда она лизнула ожог. Раз, второй — гася жжение и боль, которые сама породила. Однако и это облегчение распаляло в нем новую муку. Пальцы Николаоса запутались в атласной сети ее волос.
