«По крайней мере, так он будет уверен, что и утром ей тепло», говорил Игорь себе, стараясь не думать над тем, что делает, а просто поддавался импульсу.
Словно бы живя своим собственным умом его пальцы скользнули под рукав ее пальто, и нежно погладили теплую кожу запястий Дари между тканью и перчатками.
Игорь услышал ее тихий вздох, будто бы Дарина задохнулась.
Этот звук оказался последней каплей, разрушившей плотину его самообладания.
Отбросив всякий здравый смысл, Игорь вдруг резко потянул ее руки на себя, беспощадно, но мягко обхватив запястья, и наконец-то сделал то, что хотел с самого утра.
Со вчера, если быть предельно честным.
И крепко прижав Дарину к себе, завладел ее губами.
Она могла бы вырваться, если бы захотела. Да что там, просто оттолкнуть его. Игорь не удерживал бы… Наверное.
И на какой-то, пронзительно пугающий, но к счастью — короткий миг, ему показалось, что именно это Дарина и собирается сделать.
Игорь нежно обхватил ее нижнюю губу, погладив языком.
И Дарина сдалась.
Всхлипнула, с тем вздохом, который всегда разжигал в нем безумное пламя желания, и подалась вперед, почти упав ему на грудь.
А Игорь и не думал ее отталкивать, лишь с большей жадностью впился в рот Дари, такой сладкий, пряный, опьяняющий его своим вкусом и ароматом, который, как оказалось, все это время жил в его памяти.
— Даря, — он освободил одну свою руку, только для того, чтобы обхватить ее затылок, запутавшись пальцами во влажных прядях, и крепче прижал к себе. — Даря, — Игорь целовал ее, и никак не мог остановиться.
Будто пытался взять у Дарины, у ее нежных и мягких, таких податливых ему губ — все, что потерял за это время.
Она жадно втянула воздух, хоть он и не пускал ее, не позволял оторваться от его рта.
— Игорь…, - Дарина потянула одну свою ладонь из его захвата, и обхватила пальцами щеку Игоря, оставив перчатку в его руках, отчаянно целуя Игоря в ответ.
Они шептали лишь имена друг друга, а казалось, что проговаривали тысячи слов, на которых не хватило бы времени в сутках. Пытались вместить в такое ничтожное количество звуков все то, чем могли делиться друг с другом на протяжении долгих лет.
И у каждого внутри надрывалось что-то, от понимания, как многое упущено. От страха, что дороги назад нет.
— Дарина…, - он наконец-то отстранился от ее губ, тяжело дыша, и прижал к своей груди ее голову.
Он не знал, что сказать, как выразить все то, что бушевало сейчас внутри — простыми и такими блеклыми словами.
