«…Все попытки получить…»
Херкимер сказал, что в холле были репортеры и фотографы, а десять минут спустя Фердинанд поклялся, что нет, его никто не ожидал, то есть попыток узнать что-либо не было. Или были? Попытки, которые кто-то аккуратно пресек. Пресечены тем же человеком, кто охотился на него; той же силой, что присутствовала внутри комнаты, когда он перешагнул порог.
Уронив газету на пол, Саттон погрузился в задумчивость.
«Он был вызван одним из выдающихся, если не самым выдающимся дуэлянтом на Земле».
«Старый семейный робот сбежал… или вынужден был сбежать».
«Попытки прессы взять интервью были остановлены… намертво».
Визор замурлыкал ему, и он подпрыгнул.
Вызов.
Первый с тех пор, как он сюда прибыл.
Он перегнулся в кресле и щелкнул выключателем.
Появилось женское лицо. Гранитно-серые глаза и магнолиево-белая кожа, волосы цвета меди.
— Меня зовут Ева Армор, — сказал она, — это я попросила вас подождать у лифта.
— Я узнал вас, — сказал Саттон.
— Я вас вызвала, чтобы извиниться.
— Нет никакой необходимости…
— Нет, мистер Саттон, есть. Вы подумали, что я смеялась над вами, а я вовсе не смеялась.
— Я смешно выглядел. У вас были все основания, чтобы рассмеяться.
— Вы не пригласите меня пообедать? — спросила она.
— Конечно, — ответил Саттон, — буду в восторге.
— Мы устроим славный вечерок, — предложила она.
— С радостью, — согласился Саттон.
— Я встречу вас в холле в семь, — продолжала девушка. — Я не опоздаю.
Визор угас. Саттон напряженно сидел в кресле. Они устроят славный вечерок, сказала она. И он боялся того, что она может оказаться права.
«Они устроят славный вечерок, — сказал он про себя, — и ты будешь счастливчиком, если доживешь до завтра».
Адамс молча сидел, рассматривая четырех вошедших в его офис, стараясь выяснить, что у них на уме. Их лица были непроницаемы.
Кларк — инженер-космоконструктор, сжимал в руке записную книжку, лицо его было строгим и суровым. Кларк не дурачился никогда.
Андерсен — анатом, человек крупный и грубоватый, раскуривал трубку, и в эту минуту это было для него, по всей видимости, самой важной вещью во вселенной.
Блекборн, психолог, хмурился, глядя на тлеющий кончик своей сигареты.
А Шаллкросс, эксперт-лингвист, лениво развалился в предложенном кресле, как пустой мешок.
«Они нашли кое-что, — сказал себе Адамс. — Они нашли много, и часть этого запутала их».
— Кларк, — попросил он, — начни ты.
Мы осмотрели корабль, — сказал Кларк, — я обнаружил, что он не может летать.
