И я тут же вонзила самый длинный из ключей в размякшую изрыгающую сок пластиковую плоть, которая моментально отреагировала судорогой боли и впрыснула в потоки белой кислоты и слизи густую струю красного.
Она оросила мое лицо, и я почувствовала на губах соленый привкус человеческой крови.
– Ага! Ты понял, кто тут сильней?! – возопила я, необычайно вдохновившись своим успехом, и продолжала тыкать ключами, куда только доставали руки.
И тогда бак сдался. Подергался еще немного и весь как-то обмяк и расслабился. А я выползла на свободу и теперь жадно глотала воздух.
«Пусть поверженный бак остается на боку, – решила я. – Я не намерена его поднимать. Вот сейчас отдышусь и, не глядя на труп врага, гордо пойду домой».
И пошла бы, если бы вдруг меня не поразила мысль, пришедшая из ниоткуда и без зова и расстроившая меня до слез. Мысль была банальной и поэтому тем более жестокой: почему, опрокинув бак на землю, я залезла в него сама, вместо того, чтобы раздобыть любую палку или ветку и с ее помощью безболезненно и ничем не рискуя извлечь ключи на свет божий?
Как же я сразу не догадалась это сделать? Ведь так поступил бы любой ребенок, едва научившийся ходить и связно мыслить.
И тогда у меня промелькнула страшная догадка: а ну как я действительно заболеваю? Не так, как раньше, а совсем по-новому?
Ведь прежде мое безумие только радовало меня, даруя мне совершенно уникальные и очень интеллектуальные переживания. Но сейчас… Неужели я так резко и внезапно поглупела? Неужели мой мозг перестал подсказывать мне простейшие решения? Неужели я становлюсь на самом деле беспомощной?
Все это было так больно и обидно, что я, как маленькая девочка, завалилась на ближайшую скамейку и разрыдалась вовсю.
– Вам помочь? – раздался где-то рядом участливый голос.
Я подняла зареванные глаза и увидела молодого мужчину, стоящего рядом и протягивающего мне карманную пачку одноразовых салфеток.
– Зачем? – спросила я, как полная дура.
– Чтобы вытереть слезы, – сказал он. – И кровь. Вы, кажется, губу прикусили.
Точно, прикусила – так вот откуда этот соленый вкус.
И тогда я взяла протянутые мне салфетки. И посмотрела ему в лицо. И меня осенило.
Глава 37. Еще один отец
Ну конечно, как же я сразу не догадалась. Это должен был быть прохожий. Случайный, как все прохожие. И самый лучший из них всех.
Я тогда бродила в сумерках и не могла найти дорогу.
Не знаю, какую дорогу я искала: к дому или от него. Но я знала точно, что должна найти. Что если не найду – пропаду, потеряю что-то важное и потеряюсь сама, уже безвозвратно.
