Невидимое дитя | страница 28

Большая зеленая волна окатила Филифёнку, когда она шагнула в воду вслед за ковром, а прибой, шипя белой пеной, стал качать ее: вверх — вниз, вверх — вниз. Волны кружились вокруг нее, прозрачные и зеленые. Филифёнка вынырнула, отдышалась. Посмотрев на солнце, она что-то быстро пробормотала. Щебеча, пританцовывая, она выбралась из воды и вытащила ковер.

Ни разу в жизни она не была так счастлива.

Джаффси услышала крики, но прошло несколько минут, прежде чем она увидела Филифёнку.

— Как ужасно! — воскликнула Джаффси. — Бедная маленькая Филифёнка!

— С добрым утром! — ответила Филифёнка. — Как спалось?

— Я сама не своя! — воскликнула Джаффси. — Что за ночь! Я все время думала о вас. Я сама видела! Видела как оно появилось! Стихийное бедствие!

— Ты так считаешь? — невинно спросила Филифёнка.

— Как вы были правы, как правы, — продолжала Джаффси. — Вы говорили: «Скоро что-то случится!» Вы просто чудо! А ваш прекрасный дом? Я всю ночь пыталась вам дозвониться. Я так беспокоилась, но на линии была поломка.

— Похоже на тебя, — фыркнула Филифёнка и принялась выжимать ковер. Но на самом деле это не имеет никакого значения. Если и стоит беспокоиться, так только о том, что в морской воде нет уксуса, и ковер может полинять.

Филифёнка села на песок и громко рассмеялась.

Никто впоследствии так толком и не смог понять — отчего такой зверек, как Снифф, выбросил Цедрик.

Раньше Снифф ничего похожего не делал, да и в будущем делать не собирался.

Цедрик не была живым существом, она была вещью — но какой! На первый взгляд, маленькая плюшевая собачка с голой кожей, но как приятно она выглядела! Вблизи ее глаза напоминали топазы, а на пряжке ошейника она носила маленький, неподдельный лунный камень.

Больше того, мордочка Цедрик выглядела неподражаемо, такого выражения не имела ни одна плюшевая собака. Возможно, драгоценность понравилась Сниффу больше выражения мордочки Цедрик, но в целом новая игрушка Сниффу приглянулась.

А потом Снифф выбросил Цедрик и очень сожалел об этом. Снифф ничего не ел, не спал, не разговаривал. Он сожалел.

— Но дорогой Снифф, — с беспокойством спросила Муми-мама, — если ты в самом деле так любил Цедрик, почему ты ее кому-нибудь не отдал, тому, кто тебе нравится?

— Фу! Фыркнул Снифф, уставившись в пол. — Все из-за Муми-тролля. Он сказал: «Если потеряешь или выбросишь что-то, что по-настоящему любишь, а потом найдешь, вот будет удивительно». Муми-тролль меня обманул.

— Ох! — только и сказала Муми-мама. Она не знала, что еще сказать.