Наконец идём на посадку. Здесь как раз потребовался перевод. И ещё какой! Трёхсторонний! Потому что Дейнекин говорил только по-русски. Я это дело переводил пилоту на испанский. Пилот с диспетчером, как и полагается при подлёте к международному аэропорту, переговаривались на английском. Генералу Дейнекину, естественно, хотелось знать, о чём это они там разговаривают. Пилот спрашивал, о чём это я с главкомом.
Но даже при всей этой «болтанке» я всё-таки успел для себя отметить, на каком же хорошем английском говорили чилийцы: явно на британский манер, которому они научились у союзников-британцев во время войны за Фолкленды.
Подвешу пока эту интригу. Тем более что нам с главкомами ВВС предстояло следующее «плечо»: ведь Пунта-Аренас была только транзитной посадкой, а нам предстояло лететь ещё дальше на юг, мимо мыса Горн уже к самой Антарктиде.
Но в аэропорту вдруг происходит заминка.
Мы бы давно должны были взлететь, а всё не взлетаем. Пассажиры — все как один главкомы военно-воздушных сил. Поэтому они начинают задавать очень конкретные вопросы. И тогда метеослужба приносит очень конкретные спутниковые карты.
В зоне Магелланова пролива в этот день стояла редкая для тех мест погода. Как раз такая, какая когда-то обманула Магеллана. Он ведь назвал новый океан Тихим, поразившись штилю. Не зная, что это случайность. Что обычно в этих широтах — жуткий ветер и адский холод. Но вот и в день нашего полёта над Магеллановым проливом — действительно ни облачка. Только вот на спутниковых снимках из района пролива Дрейка и генералам-авиаторам, и даже мне видно, что чуть южнее — действительно беда.
Разочарованию нет границ. Но в этот момент чилийцы и предлагают игру слов. А игра такая: мы всё-таки полетим. Но не на Антарктиду, а в Антарктику. Облетим мыс Горн и приземлимся в Пуэрто-Вильяме на острове Наварино, который чилийцы полагают «столицей» своей «Антарктической провинции».
Меня после этой игры слов посещает чувство, которое в романе «Два капитана» испытал Саня Григорьев: когда он наконец совершил пусть и вынужденную посадку, но в районе, где всегда хотел побывать. В книге Каверина — это последняя зимовка капитана Татаринова. А я всегда хотел побывать здесь, в «сенях» Антарктиды. Где уже сегодня зримо сходятся интересы ведущих держав. Антарктические «сени», куда кто как зайдёт, так потом и рассядется в «горнице». «Предбанник», где во многом решалась судьба первой большой войны за Антарктиду, «англо-аргентинской» войны 1982 года за Фолкленды.
