БРИЛЁВ: В продолжение медицинской темы, с вашего позволения, несколько личных вопросов. Как здоровье вашего отца? (Разговор состоялся в октябре 2007 года. — С.Б.)
КАСТРО: Думаю, что мировая и российская общественность могли убедиться в прогрессе, когда на днях отец дал почти часовое телевизионное интервью. Не говоря уже об эссе на самые злободневные темы, которые систематически выходят из-под его пера. За последний трудный год таких публикаций было уже более пятидесяти.
БРИЛЁВ: Да, правда, взять хотя бы тот факт, что это ваш отец с больничной койки инициировал всемирную дискуссию о биотопливе.
КАСТРО: Да, да. Вот и верь после этого инсинуациям о его состоянии, с которыми выступают наши враги! Хорошо себе критическое состояние, если человек даёт интервью телевидению и пишет все эти эссе!
БРИЛЁВ: Да, в таком возрасте многие на такое не способны и в обычном состоянии...
КАСТРО: А он способен! И его эссе не просто связны, а системны и блестящи. Наверное, с его идеями можно и не соглашаться. Но даже его противники не могут отказать ему в логике, в связности, в глубине.
БРИЛЁВ: Но вы можете говорить о каких-то сроках полноценного возвращения отца к исполнению своих обязанностей?
КАСТРО: Не только я не могу. Это в большей степени медицинская тема. А уж если какой народ и прислушивается к врачам — это русские. Я-то знаю! После стольких-то лет, которые я здесь провёл!
БРИЛЁВ: Я просмотрел архив имеющихся у нас фотографий вас с вашим отцом. Там достаточно много снимков, когда вы ещё ребёнок, но очень мало сегодняшних фотографий. Как часто вы встречаетесь?
КАСТРО: Мы пребываем в положении, когда отец — политик и государственный деятель, который всю свою жизнь принёс на алтарь революции, посвятил служению кубинскому народу. На общение с семьёй времени остаётся крайне мало. Но мы встречаемся. В том числе и по работе. Главное в другом. Не важно, с нами ли он физически. Главное, что он всегда с нами в наших сердцах.
БРИЛЁВ: Извините меня за вопрос, но он неизбежен. С такой, как у вас, внешностью, с такой фамилией... Но вы всегда говорили, что у вас «никогда не было никаких политических амбиций», и уверяли, что вам «совершенно не важно то, что вы сын самого известного правителя обеих Америк». Это я цитирую ваше же интервью одной испанской газете. Неужели так оно и есть?
КАСТРО: Да, я это много раз повторял. В силу моего характера и профессиональной принадлежности, философски я не отношусь к детерминистам. Я не вижу, как соотносятся моя такая же фамилия и моя похожая на него физиономия с политическим курсом страны. К тому же Куба — никакая не монархия. В нашей стране есть Государственный совет, правительство. И у него есть из кого выбрать. Там собраны дивные кадры, которые могли бы прийти на замену. Я себя в этом коллективе не вижу. Хотя предсказывать будущее не может никто.
