— Мог бы.
— Когда?
— Хоть сейчас.
— Отлично. Жду.
— Погоди! А с книжкой этот конфиденциальный разговор как-то связан? — не удерживаюсь я от вопроса.
— Ну-у, косвенно да.
— Огорчаешь. Продолжаешь огорчать, — мрачнею я и чувствую, как едкая желчь подступает к горлу.
— Андрей! — зовет Перевалов, но я кладу трубку.
* * *
…потому что нынешние аборты чреваты, говорят, последствиями. Потому что всеобщая медицинская безграмотность. Потому что больничная нестерильность, говорят. Да потому что больно и мерзко, наконец, и происходит уничтожение чьей-то жизни, не умеющей еще сопротивляться даже криком. И разве не хочу я стать отцом, автором невиданного произведения?
— Будет трудно, — предупредил я Ольгу, свою маленькую, пышноволосую жену.
— Знаю, — вздохнула она.
— Я деньги добывать не умею, тебе известно.
— Ох, знаю.
— Помогать нам некому. За границей родственников нет.
— Все знаю, Андрюша.
Мы замолчали и молчали долго, лежа при свете ночника в нашей однокомнатной квартире, доставшейся мне как бы по наследству от родителей, когда они уехали на материк, произведя сложный размен трехкомнатной. Потом я, раскрепощенно воспрянув духом, сказал: — Хорошо, рожай! Но не вздумай, Христа ради, двойню! — И она счастливо накинулась на меня и благодатно, вот именно, благодатно подарила мне себя.
* * *
И, конечно, сбылось. После рождения Маши наступили тяжелые времена, небеса угрожающе придвинулись… Может быть, впервые за свои двадцать семь я задумался всерьез над такими социальными категориями, как бедность и богатство, нищета и изобилие, ясно и недвусмысленно ощутил власть денег.
Что нужно, казалось бы, крошечному существу, которое питается дармовым молоком матери? Но Машенька оказалась поистине ненасытной и уже в первые дни еще неосознанной жизни поглотила все материальные пособия, которые получила в своем НПО «Моргео» ее программистка мать… Этот источник иссяк, и лишь я, ничтожнейший газетчик, стал кормильцем семьи. Кормилец я, однако, был слабосильный при моих тогдашних десяти с чем-то тысячах ежемесячного дохода. Побочные гонорары в других изданиях? Да, я пытался… но много ли таких изданий в нашем Тойохаро? Иллюзорная прибавка к бюджету семьи… К тому же главную ставку я сделал на большой труд, на беллетристического первенца, который сжирал у меня и ночные часы, и часть рабочего времени. Никакого алкоголя, лишь дешевейшее курево. Никаких обновок. Минимальные потребности Ольги. Строжайший финансовый учет. И все же к исторической встрече с Яхниным я пришел с 15-тысячным долгом знакомым… и он лавинообразно нарастал. Вот тогда Ольга устало и скорбно сказала:
