— Понятно. А чего ты сама не взялась?
— Я? А я понимаю что-нибудь в стихах? Я в них ни бум-бум.
— Зато в сексе специалистка.
— Заткнись!
— Сколько он заплатит?
— Не знаю, не спрашивала. Возьмешься?
— Звони. Отрекомендуй меня. Потом дашь трубку.
— Вот так бы и говорил! А то хамишь, совсем обнаглел. — Радунская взялась за телефон.
* * *
…А не я ли в студенческие годы был лихим прожигателем денег? Стипендии, конечно, не хватало, но отец, тогда еще не инфарктник, не инвалид, а большой начальник в рыбной промышленности, подкидывал ежемесячную субсидию — и сгорала она быстро, как в огнедышащей топке. В общежитии знали: Кумиров — богатенький, и тянулись чередой в нашу комнату, чтобы перехватить в долг. Эх, лихие были, гулдевые, кабацкие дни! Что-что, а жмотом я никогда не был и никогда не ценил, как некоторые экономы, бумажных красноликих Ильичей.
А теперь вот слушаю, как Радунская каким-то елейным голоском изливается по телефону.
— Нет, Лев Львович, он еще не член Союза писателей. Но у него книжка выходит. И в стихах прекрасно разбирается, и рецензии здорово пишет. Да вы сами поговорите с ним, пожалуйста! — и протягивает мне трубку, шепча: — Ну, говори. Да повежливей.
Я беру трубку, алекаю.
— Здравствуйте, — слышу густой начальственный голос. — Как вас зовут?
— Вообще-то Андрей.
— А по отчеству.
— Вообще-то Дмитриевич.
— Ну что, Андрей Дмитриевич, возьметесь прочитать мои опусы?
— В принципе да, — отвечаю. — А какой объем?
— Шестьдесят семь стихотворений и поэма.
— А как называется предполагаемая книжка?
— «Далекие причалы».
Делаю вид, что не разобрал.
— Как?
— «Далекие причалы», — основательно повторяет автор.
«Очень оригинально, — мелькает у меня мысль. — Почти «Бурный поток». А вслух говорю:
— Морская, значит, тематика?
— Да, я ведь в море ходил в свое время, — гудит бас. — Но там обо всем понемножку. И о любви тоже, — пускает августейший смешок.
— И о любви тоже? Это хорошо. Рукопись у вас?
— Рукопись в издательстве. Они торопят.
— А что за издательство?
— «Риф». Знаете такое?
— Не слыхал.
— Новое издательство, с перспективами. Запишите адрес, а я туда позвоню, вам выдадут.
— Ну что ж. Диктуйте. Только…
— Да?
— Хочу предупредить, что рецензист высокооплачиваемый.
— Это меня не пугает.
— А какой объем предисловия?
— Ерунда. Две-три странички на машинке.
— Это не ерунда, — поправляю я автора-начальника. — Словам должно быть тесно, а мыслям — просторно.
— Само собой! Я понимаю. Десять тысяч вас устроит? — в лоб спрашивает он.
