— Почему бред? — прицепился ко мне Перевалов и опорожнил стакан.
— Ни с какими коммерческими структурами я не хочу связываться. Гиблое дело. Неспособен. А твое место… чем оно лучше моего?
— Здесь спокойней, интересней. Нет нашей ежедневной потогонки. Неклесса, ты знаешь, мужик покладистый, тебя ценит. Соглашайся, Андрей.
— А что с моей книжкой? Единственное, что меня сейчас волнует, это она. Я в долгах, как в шелках. Сижу, можно сказать, в долговой яме. Впору пуститься в бега.
— Вот-вот, о чем я толкую! — оживился лысоватый редактор. — Я о твоей книге и толкую.
— В смысле? Что-то прояснилось?
— Пока, увы, нет, — огорчился он, закуривая. — Этот спонсор, ну я тебе говорил, тянет резину. Вчера опять беседовал с ним. Говорит, что заключает крупный контракт. Если заключит, то обещает подкинуть пару миллионов. Без него мы, сам понимаешь, не потянем твой бестселлер. Но, честно говоря…
— Что?
— Надежды на него мало, Андрей. Что-то он крутит. Но! — опять вскинул Перевалов палец. — Сядешь в это кресло, и судьба твоей книги будет в твоих руках.
— Опять бредятина.
— Почему?
— Я не умею проталкивать сам себя. Мог бы давно понять. Эх! — вырвалось у меня как-то отчаянно.
— Погоди. Давай выпьем. Погоди.
— Неужели вы не можете хотя бы авансировать меня?
— Андрей, наивная душа, из каких средств? Мы же нищие сегодня. Тоже в долгах. На нас давят типографии. Смотри, что выпускаем, чтобы поправить дело! — Он схватил со стола верстку. — Видишь? Некто Поллак. «Все красавицы по ранжиру». Сексуально-детективный роман. Дикая пошлятина. Антилитература. А что делать?
— Вы вообще прогореть можете? — угрюмо спросил я.
— Можем. Не исключено, — честно признался Перевалов.
— И ты мне, отцу семейства, предлагаешь занять место с перспективой стать безработным?
— Погоди, погоди! — закричал он. — Ты утрируешь… погоди!
* * *
А Яхнин не заставил себя долго ждать, не стал наслаждаться моими мучениями… а мог бы! Он стремительно появился на кухне и стал по-деловому выкладывать на стол пачки в банковской упаковке, приговаривая:
— Вот, считай. Десять штук. Еще двадцать. Еще двадцать. Еще десять штук. Итого — сто. Хватит? Или еще подкинуть?
— Хватит. Дай бумагу, напишу расписку, — как-то смутно проговорил я.
— Кончай! Верю на слово, — отмахнулся Яхнин.
— Сколько процентов возьмешь за два месяца? — в той же темноте спрашиваю я.
— По минимуму. Двадцать. Устраивает?
— За каждый месяц по двадцать?
— Ну-у, старичок, столько ты не потянешь. Вернёшь сто двадцать штук. Отыграюсь на ком-нибудь другом.
