Старик бесил меня своей прямотой, откровенностью, примитивным уровнем изложения. Ведь не может быть, чтобы это оказалось так просто! И не может быть, чтобы мне, чужому человеку, вот так запросто взяли и рассказали все? Разумом я понимал, что старик не лжет, но в душе не мог поверить ни единому его слову. Это надо быть идиотом, чтобы поверить!
Вот что он мне рассказал. Отец был в племени всегда. Он делал все, что просили люди. Просили же немного: соль, иногда железные наконечники для остроги, простые украшения. Не так давно кто-то побывал в гостях у соседнего племени и попробовал там сахар. Теперь просят и сахар. Племя живет уединенно, добывает себе все необходимое, а в большем нужды не испытывает. Отца же просят только тогда, когда чего-то не могут сделать сами или когда нужно очень быстро сделать. Вот в прошлом году горела сельва. Погибли растения, из которых делают веревки, сети. Тогда попросили Отца. Он дал.
Я был готов выть и грызть землю. Какая несправедливость — удивительный, фантастический дар попал к дикарям, которые и распорядиться им толком не умеют!
Я осторожно приступил к самому главному. И опять старик понес какую-то чушь. Он сказал, что научить этому нельзя. Дар можно получить от прежнего Отца. И самому стать Отцом. Прежний тогда умирает. О господи! Какое мне дело до прежних? Как получить?! Старик прижал длинным пальцем беспокойную жилку на своей шее:
— Нужно разрезать здесь и пить. Пить кровь. Пока прежний Отец не умрет. С его кровью получишь знание.
И все? Так почему ты до сих пор жив, старая обезьяна? Я покосился на будущего преемника, щуплого, темнокожего, придерживая мысли и дыхание. Чего ж ты ждешь, парень?
Старик пожал плечами, угадав невысказанную мысль:
— Зачем? Я стар, я скоро уйду. Когда буду очень слаб, я позову его к себе.
И он будет давать твоему племени соль, сахар, красивые бусы из океанских раковин?
И я вынул верный мой нож, клейменный у рукоятки изображением волка.
И сам стал волком! Я выпью… я выпью твою проклятую кровь, старик, и спазма рвоты не шевельнется в горле! И тогда мир узнает Тихоню Тима…
…Тяжелая струя пролилась в мою ладонь. И я стал глотать теплую солоноватую жидкость, упиваясь радостью на грани безумия.
Держись, человечество! Я иду!
Тело старика мягко опустилось к моим ногам. В конце концов он сам виноват. Зачем он мне все рассказал?!
Щенок-преемник сбежал куда-то, спрятался, не найти. Меня тошнило, в ушах бухал набат. Все. И мне не будет сниться этот старик. Я прав! Трижды прав! Сто тысяч раз прав!
