Уже после того, как он попал в Москву, на долгие годы за Мальцевым закрепилось прозвище «Малец» – производное от его фамилии. Так его начали звать в «Динамо», а потом спустя некоторое время и в сборной СССР. Так ветераны, вспоминая о его игре, иногда называют Мальцева и сейчас. И хотя уже через несколько лет, когда он стал ведущим игроком двух этих команд, к нему уже обращались по имени-отчеству, сами спортсмены и болельщики, как правило, восторженно говорили именно о «Мальце».
Но мало кто знает, что первым детским прозвищем у Шурика Мальцева было странное слово «Шути». Сначала я думал, что это все же имеет хоть какое-то отношение к производному от его сокращенного имени Шурик. Потом мне объяснили, что на самом деле это сокращение от глагола «шутить». После того как Мальцев уехал в Москву, его детское прозвище постепенно забылось. Позже, когда друзья называли его так во время приездов домой, на рыбалку, он не обижался.
Саша Мальцев был острым на язык и любил повеселиться в детстве. В Кирове меня познакомили с удивительной женщиной, полной жизненных сил и оптимизма, несмотря на немолодые годы. Валентина Аркадьевна Клабукова работает в ведущей кировской детской спортшколе «Юность» и долгие годы хранит у себя одну любопытную фотографию: красивая светловолосая девушка, воспитатель спортлагеря, она стоит в окружении трех пацанов.
Мальцева на фотографии я вычислил сразу. Скорее, методом исключения. Но, как оказалось, попал в самую точку с первого захода, угадав его по озорным глазам. «Я была направлена в спортлагерь “Юность” при химкомбинате на практику, будучи восемнадцатилетней студенткой кировского пединститута. Всю смену, 21 день мы жили на воздухе, хоть и в палатках, но не жалуясь на жизнь. Тогда наш кировский спортлагерь был одним из самых хорошо обустроенных в стране, – вспоминает Валентина Клабукова. – Хочешь, играй в волейбол, хочешь, в футбол, хочешь, купайся в речке. Саша Мальцев вместе со своим приятелем по фамилии Сечкин выделялся из общей массы ребят. Был любознательным в хорошем смысле слова, быстро наладил контакт с воспитателями и спрашивал нас об учебе, о книжках, которые мы читаем. Он был настоящий “живчик”. Со стороны можно было подумать, что он озорник или даже сорванец. Но Саша был хорошо воспитан и никогда не переходил ту грань, которая отделяет “живчика” от хулигана. Чувствовалось, что он хорошо знает, что есть определенная черта, которую нельзя преступать. Мы все удивлялись, что Саша, который вырос в многодетной семье, где каждому ребенку трудно уделить достаточно времени, так хорошо воспитан».
