Полковник обошел стол и, подойдя к прибывшему, крепко пожал ему руку.
В управлении не водилось чинопочитания. Значимость человека определялась не количеством звезд на погонах, которые в большинстве своем не носили, обходясь обычными комбинезонами, а способностями выживать и сложностью проведенных операций. Последнее было, как всегда, строго засекречено, но каким-то непостижимым образом подробности становились достоянием посвященных.
Лузгин уже отошел от гостя и хотел предложить ему сесть, когда его мозг, как огнем, обожгла простая, но очень тревожная мысль.
— Послушай, а как ты попал в управление и в мой кабинет, — стоя спиной к гостю и стараясь говорить спокойно, спросил он у Смирнова, по-прежнему стоящего рядом с дверью.
Порядок появления прикомандированных в управлении строго соблюдался. На вновь прибывшего заказывался пропуск, и при его появлении он сопровождался охраной до инициатора вызова, подтверждавшего обоснованность явки и лицо фигуранта.
— Да я как-то говорил вам, Сергей Иванович, что охрана у нас слабовата, — пожал плечами Шаман.
— Виктор, ты свои фокусы брось, — проговорил Лузгин, поворачивая голову. — Ребят не подставляй. Теперь все равно разборки не избежать. Начнут выяснять, как и кто в управление попал. Так и гаюнов недолго дождаться.
— Так они уже здесь, товарищ полковник, — произнес Смирнов, и на его месте появился громадный гаюн в форме штурмовика, поднимающий на уровень глаз автоматический пистолет пятьдесят шестого калибра.
Лузгин держал себя в хорошей физической форме. Нельзя командовать бандой суперменов и не быть одним из них. Рефлексы, почти ежедневно нарабатываемые на тренажерах, не подвели. В штурмовика, смахнутый рукой со стола, полетел коммуникатор, а тело полковника в прыжке рыбкой уже скрывалось за массивным письменным столом. Шаман на два шага сместился в сторону, чтобы не получить пулю, и этот маневр спас ему жизнь. Над столом появился ствол бластера, и ударивший из него луч пробил штурмовика насквозь. В кабинете установилась полная тишина. Через две секунды тело полковника выкатилось из-за стола и замерло в положении стрельбы с колена. Ствол бластера, смещая сектор прицеливания, обежал помещение. В кабинете запахло горелым пластиком. Тлела декоративная облицовка бронированной двери.
Зафиксировав спокойную позу и лицо Смирнова и не найдя противника, Лузгин поднялся с колена, засовывая оружие в кобуру.
Легкая улыбка, тронувшая губы капитана, сняла напряжение, но одновременно разозлила полковника.
