Елена пообещала подарить ему какую-нибудь из моих старых рубашек, как только в очередной раз в городе появятся торговцы вразнос. Я выглянул в окно, подумав, что в такую погоду торговые повозки еще не скоро загромыхают по нашей мостовой. Снова пошел снег. С неба падали хлопья величиной с лавровые листья. Вчера он тоже шел целый день, и сегодня с утра собирались тяжелые тучи. «Что может заставить человека высунуть нос на улицу без особой нужды в такой день?» — подумал я. Признаться, подобные мысли подхлестнули мое любопытство. Ну что ж, решил я, когда посетитель закончит рассказ о своих проблемах, я тотчас же закрою кабинет и отправлюсь домой.
— Пусть войдет, — сказал я.
Кнутцен вытер нос рукавом. Всякий раз, когда он снимал свою единственную куртку, что случалось крайне редко, создавалось впечатление, что она могла стоять сама собой.
— Ага, — произнес он и медленно удалился из комнаты.
Дверь Кнутцен оставил открытой, и я прекрасно слышал его бормотание, доносившееся из передней.
Несколько мгновений спустя плотно сбитый мужчина в дорожном платье темного цвета и высоких сапогах тяжело и решительно ввалился в мой кабинет, оставляя за собой след из капель и грязи от талого снега. Смертельная бледность лица посетителя и нездоровая дрожь в теле вызвали у меня подозрения, что он ошибся зданием. Он, несомненно, больше нуждался во внимании лекаря, нежели в услугах мирового судьи.
— Чем могу быть вам полезен, сударь? — спросил я, жестом указав гостю на стул, сам же снова уселся за стол.
Незнакомец еще плотнее запахнул на себе широкий плащ, продолжая дрожать, и громко откашлялся.
— Вы мировой судья Стиффениис? — прохрипел посетитель.
— Именно он и есть, — ответил я, кивнув. — Но откуда вы прибыли к нам, сударь? Вы же не из Лотингена.
Большие серые глаза моего гостя дерзко сверкнули.
— А разве вы меня не ждали? — спросил он с явным удивлением в голосе.
Я покачал головой.
— Видя столь внезапную перемену погоды к худшему, — ответил я, выглянув в широкое окно эркера на снег, падавший теперь почти сплошной пеленой, — я вообще никого не ждал сегодня утром. Тем не менее чем я могу быть вам полезен, сударь?
Гость помолчал.
— Разве дилижанс из Кенигсберга еще не прибыл? — спросил он вдруг.
— Не имею ни малейшего представления, — ответил я, не понимая, к чему он все-таки клонит.
— И вы не получили никакого известия от поверенного Рункена?
— Я вообще никакой почты не получал сегодня утром. Мне не знаком и герр поверенный Рункен. Я только слышал о нем.
