Покуда он будет бродить, можно как следует оглядеться.
Да… Я попытался вспомнить, каким был дом во время моего прошлого визита. И невольно улыбнулся.
Этот дом глава гильдии строил вот уже два года. Ему постоянно не нравилось то одно, то другое, и планы здания менялись на ходу. Судя по всему, появление Арины вынудило Верека всё-таки закончить строительство. По крайней мере никакие глобальные перемены обиталищу волшебника уже не грозили…
– Вот, – вернувшийся Верек протянул мне белый конверт, без подписей и печатей. Я достал из него лист и пробежал текст глазами. Закончив чтение, с невозмутимым видом сложил бумагу пополам и сунул за пазуху.
Кажется, мне вновь предстоит ехать в Стом. Будет лучше, если это письмо я передам королю лично в руки.
Висельники дядюшки Джо
– А где твой друг? – подала голос Литолайн, когда мы уже лежали на лесной полянке.
Я глубоко вдохнул носом, выдохнул ртом и, дождавшись, когда в глазах перестанет мельтешить, повернул голову к ней.
Литолайн хватило моего взгляда. Удивительно, но она… она заплакала, будто Коршун был не только моим, но и ее другом!
– Успокойся, Лита, – сказал я, отвернувшись. – Он спасал нас с тобой…
Девушка лишь тихо всхлипывала. Скосив глаза, я увидел, что она свернулась в комочек и закрыла лицо руками.
Еще совсем юная… Черт, кому ты могла понадобиться?
По небу плыли мягкие пушистые облачка. Ярко светило солнце, грея размокшую от весенних дождей землю.
Коршун должен быть где-то там… Я верю в это. Мы убивали, да, но чужая смерть не приносила нам радости. Обычная работа, которую выполняешь, чтобы есть, пить, жить. Сродни той же скотобойне… ну по крайней мере я хочу в это верить. Те, кого убивали мы с Коршуном, успели заслужить смерть – по большому счету, это были сволочи, которые выезжали наверх на шее других.
Наверное, у нас с Альбертом был даже собственный кодекс чести. Наша жизнь – не беззаконье, хоть мы и отвергаем привычные остальным людям каноны. Просто мы считали, что каждый устанавливает правила сам. Ведь те, что предлагают нам, тоже, по сути, установлены кем-то. Так пусть у них, умников, семь пядей во лбу, но и у меня тоже есть голова на плечах, а значит, я и сам могу придумать не хуже! Всё, что диктует мне сердце – это мои законы. Главный из них – беречь близких людей…
А сейчас я этот закон нарушил. И тот, кто вынудил меня лишиться близкого мне человека, заплатит большую цену.
Я дал себе слово. Обычное человеческое слово, данное самому себе, стоит много больше, чем закрепленное титулами и прежними наградами. На престол может взойти абсолютный кретин, награды несложно заработать смертями своих подчиненных, пущенных на убой во время очередного сражения, а вот человеком стать могут лишь единицы.
