Софи быстро назвала лондонскую больницу, в которой лежал Бен, а потом резко произнесла:
— Скажи что-нибудь! Почему ты молчишь?! Хотя бы… что тебе очень жаль!
Лиза глубоко вздохнула.
— Передай ему, что я приеду, как только смогу. Вернусь первым же рейсом, на который сумею попасть. И скажи ему, чтобы он держался и ждал меня.
Если Бен умрет, она будет считать, что потеряла брата. А Софи, которая всегда была для Лизы любящей сестрой, станет обвинять ее в его смерти.
Телефонная трубка выпала из ее дрожащих пальцев. Пытаясь сохранять спокойствие и не позволить панике победить себя, она сказала Изабелле:
— Извините, мне нужно идти.
Лиза взглянула на Диего. Он поднял трубку и начал что-то говорить Софи. Лиза поплелась в свою комнату.
Там она попыталась успокоиться, сосредоточиться и разобраться в сложившейся ситуации. Кто-то должен будет довезти ее до аэропорта или вызвать такси. Ей придется объяснить Диего, что происходит.
Правда, он уже говорил с обезумевшей от горя Софи и все знает. Судя по тому, как Диего с ней обращается, он с облегчением отделается от нее. Звонок Софи только ускорил события: просто все произошло на несколько часов раньше.
От одной только мысли, что ей предстоит проститься с Диего, Лизе хотелось упасть на постель и расплакаться. Она поняла, что потеряла его.
Но она еще может попросить у него прощения, сказать ему, как сожалеет обо всем: от своего отвратительного поведения пять лет назад до недавней вспышки ревности.
Лиза всхлипнула, когда Диего вошел в комнату.
До того как она успела сказать ему, что ужасно обо всем сожалеет, Диего спокойно произнес:
— Я сожалею. Его семья и ты… вам, наверное, очень тяжело.
Проявленное им сочувствие усилило ее боль. Лиза ощущала себя такой эгоисткой! Ведь она плачет из-за того, что не сможет теперь заставить Диего снова полюбить ее, когда ее лучший друг находится на грани смерти.
Лиза вспомнила, как заботился о ней Бен, когда умерла ее мать, а отец почти отрекся от нее.
Лицо Диего ничего не выражало. Он спросил:
— Ты любишь его?
Лиза опять поймала себя на том, что думает только о своих отношениях с человеком, которого будет любить до конца своих дней. Это заставило ее с трудом выдавить из себя:
— Конечно.
Глаза Диего заблестели, сбылся его самый страшный ночной кошмар.
Сколько еще времени Лиза собиралась притворяться, ложиться с ним в постель даже после того, как он, ощутив укол совести, сказал, что она может уйти? Как долго это продолжалось бы, если бы тот, кто планировал вместе с ней получить как можно больше денег, человек, которого она, возможно, любила, не позвал бы ее к своему смертному одру?
