Юноши собрались на полуюте и не торопились спускаться в кают-компанию. Лишь мистер Паттерсон, пожелав питомцам доброй ночи, отправился к себе в каюту и принялся за свой неукоснительно соблюдаемый вечерний туалет. Не спеша раздеваясь, он вешал каждый предмет одежды на заранее отведенное ему на время путешествия место; на голову он водрузил черный шелковый ночной колпак и наконец вытянулся на койке. Его последней мыслью перед тем, как он погрузился в сон, была: «Несравненная миссис Паттерсон! Моя последняя предосторожность принесла ей столько беспокойства!… Но всегда следует поступать благоразумно. Ничего, после моего возвращения все станет на свои места».
Однако, хотя на поверхности моря было так же спокойно, как и в воздухе, судно все время испытывало действие морских течений, причем очень сильных. Поток океанских вод подгонял «Стремительный» к берегу. И Гарри Маркел опасался, что, если он не сумеет удержать судно на месте, его вынесет в открытое море, однако еще более он не желал, чтобы барк отнесло к северу вплоть до Ирландского моря. Но, с другой стороны, если «Стремительный» сядет на мель на прибрежной косе, то, хотя и снять его оттуда будет проще простого, для беглецов сложится весьма опасная ситуация, поскольку полиция наверняка продолжает прочесывать окрестности Куинстауна и Корка!
В поле зрения пассажиров «Стремительного» находилось сейчас не менее сотни судов, в основном парусников, которые так и не смогли добраться до порта. В том положении, в каком они застыли сейчас на рейде, они окажутся и завтра, тем более что большинство из них стояло на якоре, дабы их не снесло ночным приливом.
В десять часов трехмачтовый барк отошел от берега не более чем на полмили. Он немного сдрейфовал к западу до траверза Робертс-Кова.
Гарри Маркел посчитал, что следует немедленно отдать якорь, и вызвал матросов на палубу.
Когда Луи Клодьон, Роджер Хинсдейл и другие услышали голос капитана, они поспешили с полуюта.
— Вы хотите отдать якорь, капитан Пакстон?… — спросил Тони Рено.
— Немедленно, — подтвердил Гарри Маркел. — Волны набирают силу… Мы слишком близко к берегу… боюсь, как бы нам не сесть на мель…
— Так значит, — поинтересовался Роджер Хинсдейл, — на ветер нет надежды?…
— Никакой.
— Это уже начинает надоедать, — заметил Нильс Гарбо.
— В высшей степени.
— Но, возможно, в открытом море будет и ветер?… — предположил Магнус Андерс.
— Потому-то мы и будем начеку, чтобы не упустить его, а зацепимся за грунт только одним якорем, — разъяснил Гарри Маркел.
