— Нет. Я ее слушала, но не верила. Я знаю, чувствую, что ты хороший, добрый. Рядом с тобой так спокойно и надежно… Но Дарья всерьез считает тебя демоном.
Это не все вопросы — повернувшись и положив ладошку на мою грудь (напротив сердца, кстати), женщина спрашивает:
— Скажи, тебе не страшно использовать это чудовищное оружие? Ты ведь знаешь, что погибнет много невиновных?
— Я знаю. Но у меня нет выбора между добром и злом. Я уже видел, к чему приводит оккупация нашей страны — там. Но хочу рассказать о том, что было здесь, у нас и совсем недавно. У меня есть знакомый, отличный парень. Он поисковик, поднимает погибших на Великой Отечественной солдат. Но в поисках попадаются не только солдаты. Представь себе обычный деревенский колодец. Полный детских скелетов деревенский колодец. Им перерезали горло штык-ножами и сбрасывали вниз. Мальчиков, девочек, совсем малышей — без разницы.
Лара вздрагивает, глаза расширены, рука дрожит.
— Потом, устав резать, солдаты зондеркоманды стали просто колоть и продолжали сбрасывать тела в колодец. Уже не всех мертвых, кто-то был ранен — даже у палачей кончаются силы. На детских косточках зарубки от немецких штык-ножей хорошо заметны. По положению маленьких скелетиков поисковики точно определили тех, кто умер уже там, в глубине, задохнувшись под телами…
— Саша, перестань!!!
Замолкаю, осторожно вытираю слезы с лица плачущей женщины. Обнимаю, прижимаю к себе покрепче:
— Да, я преступлю все человеческие законы. Выжгу это гнездо, убив и тысячи невиновных. Но, если понадобится, я уничтожу всю их страну только для того, чтобы подобное никогда не повторилось на нашей земле.
Нежно поглаживая, успокаиваю любимую женщину. Плохо, что расстроил напоследок. Понемногу Лариса затихла, о чем-то думает, с любовью и жалостью поглядывая на меня.
Нет, не могу больше разговаривать. Отгораживаюсь от мира, закрывая глаза. Нервы ни к черту. Впрочем, это действительно страшно — быть массовым убийцей.
Поневоле задумаешься о правильности миссий, своей роли в них. Внутренняя убежденность говорит, что все сделано верно, другой путь недостоин советского офицера. Приходят мысли о той силе, что ведет по жизням, определяет судьбу. Вспоминаю танец золотых искр, теплое дыхание Всевышнего, его бесконечную доброту и любовь. Нет, это не сила Зла. Добро должно быть с кулаками, а раковую опухоль положено удалять беспощадно, пока она не погубила весь организм. Что думал бы скальпель в руках хирурга, если бы являлся живым существом? Что чувствовал бы он, омываемый горячей кровью и режущий по живому?
