— Да служил у нас один спец, товарищ инструктор, учил в секции.-
— Неплохо учил. Но кое-что надо поправить.-
Фу-ух. Как было метко сказано — пронесло.
Твердая решимость отныне с нейтральным добродушием относиться к Ларисе разбилась, как волна о скалу, стоило только увидеть милое прекрасное лицо и заглянуть в бездну голубых глаз. Внутренние борения и самокритичная ругань про себя не ускользнули от профессионала:
— Саша, что у тебя случилось?
— Ничего, все нормально.-
Попытка ускользнуть мыть посуду не увенчалась успехом — отловила, посадила напротив и требовательно-нежно смотрит в глаза.
— Рассказывай. Я же вижу. Что не так?-
Решаюсь:
— Совесть у меня болит.-
Не сразу подбирая слова, но честно и правдиво излагаю все, что о себе думаю.
— В общем, прости меня, Лара. Знаю, что неправ, но ничего с собой поделать не могу — ты мне очень нравишься.-
— Господи, Саша… А ты не подумал, что мне приятно слушать твои комплименты, видеть, что ты навел порядок в квартире, каждый вечер кушать заботливо приготовленный вкуснейший ужин? Что ты замечательный рассказчик, а я люблю слушать интересные истории? Что я с удовольствием замечаю восхищение хорошего человека, видящего во мне не только офицера, а просто красивую женщину?
С долей очаровательного кокетства:
— Я ведь красивая женщина?-
— Ларочка, ты прекрасна.-
— Вот. А ты со своим самоедством решил меня лишить всего этого удовольствия?-
М-да. Крыть нечем. Печально развожу руками, покаянно молчу. Подхватив табуретку, Лара переходит ко мне, садится совсем рядом, берет за руку.
— У тебя очень грустный вид. Не надо себя растравливать понапрасну. Ты просто работаешь второй месяц без отдыха, на износ, переживаешь за убийство людей…
— Нет, милая, за этих уродов я не переживаю. Да— они и не люди, поэтому получили то, что заслужили. За тебя понервничал — было. Очень боялся не успеть.
— Господи, Саша, какие тогда у тебя были страшные, беспощадные глаза…-
Лариса передергивает плечами, как от озноба. Молчим. Я, усмиряя жаркую волну желания, наслаждаюсь близостью прекрасной дамы, ароматом ее духов, теплом лежащей на запястье руки.
— Да, Саша, а сейчас у тебя в глазах совсем другое выражение, — взгляд женщины смело можно назвать игривым, как и тон.
— Лара, не буди во мне зверя.
— А то что?
Глубоко вздыхаю и отвечаю почти честно:
— Я воплощу в жизнь свои самые сокровенные желания, а ты узнаешь, что вдохновило древних индусов на написание Кама-Сутры.
Ага, подействовало — немного насторожено отстранилась. Подмигиваю (настроение, кстати, улучшилось), отправляюсь мыть посуду. Лара с удовольствием наблюдает за радующим любое женское сердце процессом. Кстати, похоже, во взгляде проскакивает и вопрос. Непонятно — какой? Вечерняя история про приходившую полакомиться хлебом к котельной нашего городка лосиху с лосенком (почти Бианки), расходимся по спальням.
