Так стоит ли удивляться, что здесь никто не курит? Легко представить себе, что произойдет, если матрос выбросит за борт горящий окурок или вытряхнет табак из трубки. У меня перед глазами возникла картина полыхающего деревянного моря... вот стена огня стремительно приближается к берегу...
Нет, чушь какая-то! Морские путешествия начинаются только после того, как ветер унесет почти всю листву на берег.
— А что если кто-то по злому умыслу подожжет листья, пока они в море? Или само море прямо из челнока? — подкинула мысль Лилл.
Какая ужасная мысль!
— Если бы ты собрал достаточно образцов листьев, пожар помешал бы всем желающим получить доступ к местным запасам супертуйона, после того как абсент войдет в обиход, станет общеизвестен, и наши конкуренты сообразят, где мы его раздобыли.
— Лилл! Планета сгорит. Даже если земля и города не пострадают, люди умрут от жара и дыма. Но даже если они не погибнут, как им жить дальше? Ты шутишь!
— Конечно, шучу. Просто стараюсь чем-нибудь занять твои мысли, чтобы ты не скучал.
Я смотрел на Недосягаемого и размышлял, не предложить ли ему в качестве блефа фантазии Лилл: если я не получу образцы листьев, то никто и никогда их вообще не увидит. В общем, гляди в оба.
Пауза затянулась секунды на три, поскольку мы как раз глядели в оба — причем с вершины маяка. Сколько времени потребуется моему телу, чтобы долететь до земли, если его сбросит вниз мускулистый помощник Хранителя? Мысль о собственной скорой гибели помешала мне высказать вслух свои угрозы — вот если бы я сначала задраил люк челнока и обратился к менеджеру космопорта по громкой связи, тогда другое дело. Но тут я вспомнил о мономолекулярных пилах.
Нет, это не мой стиль!
— Иногда приходится применять самые жесткие методы, — не унималась Лилл.
— Нельзя угрожать сжечь целую планету ради производства выпивки! Даже очень дорогой! — парировал я.
— Послушайте, господин Недосягаемый, — начал я изобретательно лгать, — в моем мире довольно жесткие законы. Если человек не добивается поставленной цели и огорчает своих спонсоров, он должен покончить с собой вполне определенным способом. — Я говорил так, словно цитировал свод планетарных законов Монтеверте. Едва ли кто-нибудь на Черводреве имеет доступ к гипербиблиотеке, чтобы проверить мои бредни. Я воодушевился еще сильнее: — Институт ксеноботаники потеряет деньги и реноме. И я буду вынужден взрезать себе живот при помощи жесткого листа с планеты Сириан.
