– Ну вот что, крошка, – сквозь зубы процедил я. – Хватит разыгрывать комедию! Не принимай меня за идиота, который ни о чем не догадывается. Кто тебе велел следить за мной? Кто послал тебя? Отвечай, или я придушу тебя!
Анна попыталась оторвать мою руку и освободить шею, но у нее ничего не вышло. Она широко раскрыла глаза и выкрикнула:
– Ты спятил! Никто меня не посылал! Ты больной! Ты маньяк!
– Не ври! – рявкнул я и слегка придавил ее горло.
Анна попыталась ударить меня по лицу. Несколько оплеух достали меня, но я чуть отстранился от нее.
– Придурок! Маньяк! Псих! – кричала Анна, правда, не слишком громко. – Кому ты нужен, чтобы следить за тобой?
– Я тебе не верю, крошка, – сказал я, снова приблизившись к ее лицу. – Я не верю тебе, ясно? Ни слову, ни крику, ни взгляду. И сейчас я буду тебя убивать.
Я произнес это с такой убедительностью, что мне самому стало не по себе. Анна, однако, не показывала страха. Лишь немного потух ее взгляд и голос стал глуше:
– Ну давай, давай, принимайся, труподел. Изощряйся, людоед.
Я не понимал, что со мной происходит. Я не мог расколоть этот орешек. Я не только бил по нему кувалдой, я подложил его под пресс, но он выдерживал. Все женщины артистки, но не в такой же степени! Анна была готова умереть! Но за что, за какую идею? Ради чего?
Не я, а она меня приперла к стене, заставляя поверить ей. Это была страшная пытка. Я давил ей рукой на горло, выжимая из нее признание, но с каждым мгновением становилось все хуже и тяжелее мне. Я закричал, словно от невыносимой боли, отшатнулся от нее и несколько раз ударил по щекам открытой ладонью. Волосы упали ей на лицо и закрыли его.
Шатаясь, я вышел из сарая, побрел к воде, упал на песок. Теплая волна накрыла меня с головой, обняла и поволокла за собой в пучину. Я не сопротивлялся до тех пор, пока не стал тонуть, поднял голову над водой, отдышался и сделал несколько сильных гребков к берегу. Очередная волна сначала помогла мне, подтолкнув вперед, но затем, на откате, с удвоенной силой потащила назад. Теперь я уже работал руками без остановки. Каждая волна, будто поддразнивая, приближала меня к берегу, а затем, не позволяя выбраться на него, с силой оттаскивала назад.
Океан игрался мной, как пробкой от вина. Я, наивно полагая, что смогу быстро выбраться на песок, растратил силы, и мои движения становились все более слабыми и беспомощными. Я бил по воде, делал нелепые движения ногами, пытаясь достать дна, но было глубоко, и волны накрывали меня с головой.
