. Четкая граница стерлась; на месте ее возникла зона этнического контакта, где китайцы и хунны жили вперемешку.
Зато Южный Китай был надежно прикрыт от кочевников. Поросший густым лесом хребет Циньлин, отделяющий Шэньси от Сычуани, преграждал дорогу любой коннице. Впрочем, столь же непреодолима была голубая река Янцзы, ширина которой достигает 5 км. Достаточно было завести на Янцзы небольшую гребную эскадру, чтобы обеспечить безопасность Южного Китая. Но, забегая вперед, скажем, что и болотистая область центральных озер — Аньхой и Хубэй — лишь в исключительных случаях становилась театром военных действий между кочевниками и китайцами. Влажные леса останавливали хуннов и табгачей лучше, нежели длинные алебарды китайской пехоты.
Но на западе враги Китая чувствовали себя в горных лесах как дома. Потомки древних жунов, помнившие кровавые расправы над своими предками, племена ди, цзун и др. создавали на западной окраине Китая такое же напряжение, какое существовало на севере, но здесь ландшафт не стал защитой Китая. И здесь не было никакого переселения народов, потому что защищали родную землю аборигены, устоявшие против насильственной китаизации. От их несравненного мужества и ярости Китай спасло только исключительное сочетание обстоятельств-то самое, о котором пойдет речь далее.
Не меньшее значение имели колебания степени увлажнения степной зоны[15], которая иногда превращалась в раскаленную пустыню[16].
Палеонтологическими исследованиями в Центральной Азии установлено, что процесс усыхания степей был прерван периодом увлажнения в сравнительно недавнее время[17]. Историческая наука не только подтверждает этот вывод, но и позволяет уточнить дату указанного увлажнения.
Путешественниками отмечено, что монгольская степь заселена предельно густо. Это надо понимать в том смысле, что наличие пресной воды лимитирует развитие скотоводства, т. е. скота там столько, сколько можно напоить из имеющихся родников. Где только есть лужа воды, там стоит юрта и пасутся овцы. Если источник иссяк, скотовод должен либо умереть, либо покинуть родную страну, ибо в те времена переход на искусственное орошение был технически неосуществим[18].
Следовательно, эпохе усыхания должно соответствовать выселение кочевников из середины Степи к ее окраинам.
Это явление наблюдается во II–III веках н. э. Хунны не вернулись на родину; табгачи с берегов Керулена перекочевали на берега Хуанхэ; оазисы Западного края (Сиюй) захирели; сяньбийцы, овладев степью до Тарбагатая, не заселяли ее, а распространялись по южной окраине Гоби до самого озера Эбинор. Можно подыскать объяснения для каждого из этих фактов в отдельности, но не для их совокупности, хронологического совпадения и неповторимости ситуации. Если даже все это случайности, то сумма их — уже закономерность.
