– Да, именно он, – ответила она, остановившись и повернувшись ко мне. – Как вы догадались?
– Он и в ателье сегодня приходил.
– Вот как? И что же Александр Ильич хотел?
– В том-то все и дело – мы с Корниловой этого так и не поняли. Земцов навещает своих арендаторов, и это очень подозрительно! Поэтому, Наталья Петровна, попробуйте хорошенько вникнуть в суть этого разговора.
– Думаю, это не будет для меня проблемой. – Бережковская пошла в салон, а я направилась к лифту.
Возле него стоял народ, точнее, шесть человек. Мы еле уместились в кабинку, но люди выходили на каждом этаже, и до последнего, шестого, доехала только я одна.
* * *
Постучав в дверь кабинета директора учебно-производственного комбината, я услышала:
– Да-да!
Приоткрыв дверь, я, кроме уже знакомой мне седовласой женщины, увидела еще несколько человек.
– Можно? – спросила я.
– А, это вы? Если вас не затруднит, подождите минут пять. У нас небольшое производственное совещание.
Пять минут пробежали быстро. Инвалиды по зрению начали по одному покидать кабинет. Они прекрасно ориентировались «на местности», поэтому без особых проблем находили нужные им двери. Я дождалась момента, когда директриса наконец осталась одна, и вошла.
– Как вы думаете, о чем мы говорили? – спросила она и тут же ответила: – О наших перспективах, а они очень мрачные! С одной стороны, люди привыкли к этому месту, они уже знают каждый поворот и любую неровность пола, поэтому могут обходиться без провожатых. Но, с другой стороны, оставаться здесь и дальше небезопасно. Все идет к тому, что нам придется съехать. Мало того, что арендная плата в городе дорогая, так на новом месте, если оно и найдется по приемлемой цене, им придется обживаться заново. Люди обеспокоены. Они ждут моего решения. А что я им скажу в этой ситуации?
– Так вы рассказали им о письме?!
– Конечно, нет! Это непременно вызвало бы панику. Я и сама поначалу сильно испугалась, пришлось даже выпить валерьянки, но Нина – это наш мастер – меня успокоила.
– Позвольте, я его прочитаю, – попросила я, сгорая от нетерпения.
– Да, конечно. – Женщина полезла в ящик стола, достала конверт, но прежде чем передать его мне, сказала: – Простите, я лицо-то ваше вспомнила, но вот забыла, как вас зовут?
– Татьяна Александровна Иванова, – напомнила я ей.
– А я – Баутина Александра Львовна. Как вы, наверное, уже поняли, я – директор этого учреждения, – представившись, она наконец протянула мне конверт, на котором не были обозначены ни адресат, ни, что вполне естественно, отправитель.
