– Постараюсь, – ответила я без особого энтузиазма в голосе.
Доказывать ей, что Мазуров совсем не тот человек, за которого он себя выдает, не имея на руках документального подтверждения его диагноза, – в этом нет никакого смысла. Даже разговор с бывшей женой Николая, записанный мною на диктофон, тут не поможет. Ольга Николаевна, чего доброго, решит, что Валентина Петровна просто оговорила своего экс-супруга.
Кто-то постучал в дверь.
– Входите! – крикнула хозяйка кабинета и поправила прическу.
– Можно? – Мазуров нерешительно заглянул в приоткрытую дверь.
– Конечно, Николай, проходите. У меня возникла небольшая проблемка. – Корнилова встала из-за стола. – Вот, взгляните.
Техник поставил чемоданчик с инструментами у порога и подошел к столу.
– Так, в принципе мне все понятно. Петли надо менять. Не переживайте, Ольга Николаевна, я все починю.
– Николай Михайлович, а сколько это займет времени? – кокетливо осведомилась директриса, и я вдруг поняла, что Ольга Николаевна, похоже, не только ценит Мазурова как хорошего работника, но еще и неравнодушна к нему как к представителю противоположного пола.
Только этого не хватало! Машку она ненавидит, поэтому с радостью ухватилась за мою первоначальную версию. Не исключено, что в глубине души она все еще считает Кашинцеву преступницей. Другое дело – этот техник. Ольга Николаевна будет защищать его до последнего. Да как она вообще могла положить на него глаз?! Он моложе почти на десять лет, к тому же относится к другой социальной категории… Она – бизнесвумен, он – рабочий, ее подчиненный! Да, она – вдова, и ей не грех заглядываться на мужиков. Но почему именно на этого шизофреника? Разве других свободных мужчин вокруг нету?
– Работы здесь немного, все будет сделано максимум через полчаса. – Мазуров взял свой чемоданчик.
– Ну что ж, Николай, мы не будем вас отвлекать. Пойдемте, Татьяна Александровна. – Корнилова направилась к двери.
Опасно оставлять психа одного в директорском кабинете! Мало ли что у него лежит в чемоданчике, кроме инструментов? А вдруг там взрывное устройство? Я замешкалась, пытаясь присмотреться к содержимому чемодана, но – безуспешно. Мазуров приоткрыл и тут же захлопнул свой обшарпанный саквояж, будто прочитал мои мысли. Ольга Николаевна окликнула меня из приемной, и я вышла из ее кабинета, но оставила дверь открытой, чтобы Людмила видела, что там происходит. Впрочем, ей было вовсе не до техника, занятого ремонтом мебели. Она беседовала с заказчицей весьма преклонного возраста, хотя назвать ее старухой язык у меня не повернулся бы.
