Между делом Чегрэ починила мою куртку, разорванную во время охоты на куликов, и когда я поблагодарил ее, она энергично замотала головой: дескать, не стоит такая пустячная услуга благодарности. Она поступала по законам таежного гостеприимства: каждый человек в меру своих сил старался помочь другому человеку. Сколько раз потом я убеждался в ценности этого неписаного закона! Бывало, устанешь, продрогнешь на охоте, а набредешь даже на пустую хижину — и к твоим услугам все необходимое: мелко наколотые дрова, спички, а то и добрый кусок копченого мяса. Таежный закон требовал, чтобы, уходя, и ты позаботился о неведомом скитальце, которому могут понадобиться спички, соль или пища: оставь все это в хижине, не забудь.
Большинство обитателей Старожиловки занимались охотой, поэтому подолгу бродили в тайге, жили в ней и хорошо знали ее законы. И вот к этим-то людям мой отец вынужден был привести гамлеровских головорезов.
Вначале все шло сравнительно спокойно: владелец телки, увидев ее зарезанной, казалось, даже не возмутился, лишь поцокал языком и хотел было помочь освежевать ее. Но одной телки карателям показалось мало, они начали ловить кур и тут же у костров ощипывать их. Кто-то, кажется Шрам, обнаружил в одной из хижин бутыль самогона, его немедленно распили, а затем принялись перерывать все хижины подряд… Началась попойка. Меня разбудил крик:
— Манга! Манга!
Кричала Чегрэ. Вскочив со шкуры, я в растерянности заметался по хижине. Хозяина и отца не было, они еще раньше выбежали, а я никак не мог найти выхода и, кажется, тоже, не знаю почему, принялся кричать:
— Манга! Манга!
Когда я наконец выбрался на улицу, набив о косяк изрядную шишку на лбу, то на какое-то мгновение был ослеплен и оглушен: ярко пылала одна из хижин, кто-то колотил по медному тазу и отчаянно ругался, кто-то хохотал диким хохотом. В воздухе летали пух и перья, кружились хлопья сажи. Человек двадцать карателей возбужденно размахивали руками перед кучкой полуодетых таежников. И те и другие, казалось, гримасничали — в общем гаме нельзя было разобрать, что здесь происходит. Как выяснилось позже, смелая Чегрэ попыталась помешать Шраму проникнуть в соседнюю хижину, но тот оттолкнул девушку и швырнул головню в бумажное окно. С криком «А-та-тэ! Гыхы, манга!»[1] Чегрэ вбежала в хижину и выбросила головню на улицу. Каратель все-таки поджег хижину и принялся гоняться за девушкой.
Они выбежали на свет почти одновременно. Шрам был в разорванной рубахе, без фуражки и тяжело дышал. Чегрэ запнулась и упала — Шрам схватил ее и начал заламывать ей руки за спину, хрипло выговаривая:
