— К сожалению, не могу ответить взаимностью, — сказал отец, усаживаясь напротив нежданного гостя.
— Вы нисколько не изменились.
— Весьма вероятно.
Судя по всему, пришельцу не было до меня решительно никакого дела, и я, несколько успокоившись, примостился у двери, напротив окривевшего царя. Николай смотрел на меня сердито, как бы хотел сказать: «Погоди, это тебе даром не пройдет, я не посмотрю на то, что твой отец запросто разговаривает с моим подчиненным. Где это видано, чтобы в государей стреляли?» Я показал ему язык и отвернулся. Офицер ласково оглаживал взглядом нашу обитель, мельком скользнул по моему лицу. В его ласковом взгляде было что-то хищное: вот так кошка смотрит на мышь, когда той некуда деваться.
— До сих пор не могу уяснить, как вам удалось тогда… — он помедлил, будто собираясь с мыслями, постучал ногтями по стулу: — Помните Петербург? Мы с вами так же мирно беседовали, вы еще любезно справились о моем здоровье. Возможно, по своему обыкновению вы язвили тогда? Не знаю, не знаю… Так проникновенно говорили о человеческой совести, а потом, воспользовавшись моей доверчивостью, бежали прямо из моего кабинета. Нехорошо, Андриан Ефимович!
— Что делать, — чуть заметно улыбнулся отец, — что делать, господин Гамлер, неотложные дела не позволили мне тогда слишком долго злоупотреблять вашим гостеприимством.
Я поглядывал то на одного, то на другого и терялся в догадках. Что могло связывать скромного археолога в потертом сюртуке, из рукавов которого высовывались заштопанные манжеты, с этим хлыщом в блестящих крагах, бриджах тонкого сукна и погонах, вшитых в острые плечи отлично пригнанного френча? Это были разные люди, и, как я успел заметить, несмотря на свою неопытность в подобных делах, разница их была не только в одежде. Однако отец вежливо отвечал на вопросы подполковника и сам, в свою очередь, спрашивал его: они знали друг друга.
— Я уважаю вас, господин Арканов, и поэтому, пока я жив, с вашей головы не упадет ни один волос, — проникновенно говорил подполковник. — В конце концов, какое мне дело до того, что где-то с удивительной методичностью взрываются боеприпасы союзного командования и сваливаются под откос бронепоезда? Вы, разумеется, к этому не причастны, господин археолог.
Гамлер выразительно улыбнулся, но, встретив бесстрастный взгляд своего собеседника, погасил улыбку. Я вдруг подумал о том, что в последнее время мой отец занимался не одними археографическими исследованиями и что об этом каким-то образом узнал неприятно вежливый белогвардейский офицер.
