Не вооружен, но мамонтоопасен | страница 18
– А это?… Это… Ба, да это Эджи! Тебя просто не узнать! Ты кто?
– Конь в пальто, – заржал Вулфблэк и начал скакать и прыгать так, что полы псевдо-верблюжьей попоны разлетались во все стороны. Я открыл было рот предупредить, что бочонок, который мисс Фенг прикрутила ему на спину вместо горба, сполз и вот-вот упадет, как Эджи, словно вкопанный, остановился перед Абулом:
– Ну как, нравится?
– Еще бы, отпадный прикид! Вылитый конь! В пальто!
– Пи-пип! – просигналил Тодсворт. Он пронесся мимо нас, зажав в механической руке кубок со старым добрым нейротоксином. По-моему, его «пи-пип» являлся скорее передачей тактового сигнала через пакетные сети, а вовсе не одобрительным возгласом, но у меня, к несчастью, наследственная аллергия на имплантанты, поэтому разобраться в речи «железяк» мне всегда очень сложно.
– Эй, чувак, где здесь бар?
– Во-он там, – показал на арочный проход ибн Баши-Бузук, выскочивший, словно чёртик из шкатулки, из потаённой двери, хитро спрятанной позади вазы эпохи Мин.
– До скорой встречи! – подмигнул он мне, и его гнусная рожа расплылась в зловещей ухмылке.
Я поймал на себе напряженный взгляд чьих-то глаз. Из глубины окружившего Абдула эскорта, что теснился позади двух, до зубов вооруженных «железяк»-ассасинов, на меня пристально глядела завернутая в черный никаб фигура. У меня аж мурашки по спине поползли! Но пока я размышлял, кто это может быть и что мне делать, в мою руку мертвой хваткой вцепилась клешня Тодсворта и потащила к барной стойке.
– Шевели ногами! Пора напиться! – возбужденно гудел он. – Да упьются до зелёного змия все поборники трезвости! Пип-пип!
Джереми пронзительно затрубил мне прямо в ухо и начал усиленно пинаться. Имей я третью руку, я бы, возможно, и удержал его, а так пришлось отпустить. Освободившись, он понесся вскачь, только уши-лопухи развивались в пониженной гравитации Марса.
– Ох, – покачала головой мисс Фенг.
– Знаете что, мисс Фенг, вы лучше идите и присмотрите за нашими комнатами. – Меня одолевали тревога и волнение – паскудная животина могла ворваться туда раньше нас, наложить кучу в чашу для пунша или, что ещё хуже, вылакать это чашу до дна. – А поганца предоставьте мне. Я с ним разберусь.
– Напиться! Напиться! – надсаживал глотку Тодсворт, стремглав несясь вперед и угрожающе потрясая орудийной башней, установленной на макушке. – Ве-ечч-черинка!
Лаура и я
Так уж издревле повелось, что мужчине не пристало рассказывать о своей личной жизни. Даже если он страдает, он должен страдать молча. Однако какой смысл таить шило в мешке, если вы и так, без всякого сомнения, догадались о наших с Лаурой отношениях? Раз уж назвался груздем, зачем притворяться, что это не о нас судачат на каждом углу, и что история несчастного влюбленного, его взбалмошной подруги-«железяки», вероломного предателя и пожирающего мозг «чужого» ни коим образом нас не касается? Нет уж, лучше отброшу ложную стыдливость и поведаю вам, как на духу, повесть о нашей с Лаурой любви. А если она заденет вас за живое чрезмерной искренностью, – прощу великодушного прощения.