Так проходили мои дни в большой занятости до 25.12.34 г.
Очень поддержала меня доченька Наташа. Она прислала хорошее письмо, даже два — прекрасные, полные любви и искренности.
Так как же, лучше взять ориентацию на детей?
Надо все-таки покончить так или иначе с неустройством семейной жизни.
26 декабря
Еще один день канул в невозвратное. Завтра еду к Ромэну Роллану.
27 декабря
Визы швейцарцы не дали. Т. е. обещали, но дней через десять.
Утром удирал от шпиков и вывернулся из их кольца с большой ловкостью. Пил кофе почти за городом.
Рубакин увез к себе завтракать. Он представляет собою доброе сердце и жадную руку.
На обед на столе заяц едва ободранный, напоминающий живого зайца, в несчастье удирающего от смерти задницей вверх. Потом у него будут отрезать лапки. Я решительно не мог есть несчастное животное. Как это любят и могут люди есть, когда животное еще не потеряло свою живую животную форму!
Потом об этом долго думал.
В посольстве все писали приглашения, я помогал.
Возвратился домой усталый. Жаль, что опять не работал в литературе. Завтра утром!
7 января
Пишу вечером на вилле у очаровательного Ромэна Роллана.
Приехал вчера. Встретила его жена — Кудашева, она русская.
Горы, покрытые лесом и снегом. Женевское озеро. Солнце. В вилле запах книг и земли из сада. Спал хорошо.
Разговоры с этим большим человеком задвигали меня всего. Все сдвинулось с места. Хочется работать так, как поет птица, т. е. — как он.
Человек неисчерпаемого благородства. Лицо его все в сиянии. Глаза светлые, большие, исключительной доброты. Брови сосульками по краям, свисают вниз. У него даже в улыбке много мысли. Прост. Нет, я никогда еще так сильно не вдыхал атмосферу работы мысли и литературы, как здесь у него. Этот великий художник, спаянный в одном человеке с мыслителем, живет так, как будто направляет всего себя, всю свою мысль и художественное мастерство вперед, независимо от тела. Он работает, работает много. Но работу свою не выдает.
Очень интересовался, кто из наших руководящих товарищей более склонен к пониманию художественной литературы.
Прервали. Вошла его жена.
— Ах, я вам помешала…
Позже Кудашева показывала мне гравюры разных художников. Вошел Роллан. Он гулял по двору в пальто, шляпе, высоко, до носа, закутанный шейным шарфом. Он болен бронхитом. Боится воспаления легких. Кроме того, у него сужение толстой кишки. Диета. Не спит ночью. Полдня лежит, но все время работает. За столом, когда кушает, тяжело дышит, и грудь его вздымается. Глаза — большие, светлые и очень свежие. Он говорит, что ум его работает все время и очень энергично, не чувствуя усталости. Действительно, Роллан работает весь день.
