В глазах потемнело. Тэнно понял, что сюрикэн был отравлен и теперь яд растекался по телу, парализуя мышцу за мышцей. Мальчик беспомощно лежал, распростертый передубийцей.
Ослепший, он прислушивался, ожидая приближения ниндзя. Ничего, кроме стрекота сверчков. Отец как-то говорил, что ниндзя подражают стрекотанию насекомых, чтобы незаметно подобраться к цели. Теперь понятно, как убийца проскользнул мимо охраны!
Зрение ненадолго вернулось, и в бледном свете месяца мальчик увидел закрытое маской лицо. Ниндзя нагнулся так близко, что донеслось его горячее дыхание — кислое и вонючее, как дешевое сакэ. Сквозь щель в капюшоне виднелся горящий ненавистью зеленый глаз.
— Это послание твоему папочке, — прошипел ниндзя.
Грудь вдруг кольнуло холодное лезвие.
Один резкий удар, и все тело обожгло нестерпимой болью…
А потом пустота…
Масамото Тэнно ушел в Вечное Ничто.
1. Огненный шар
Тихий океан, август. 1611 года
Мальчик резко открыл глаза.
— Свистать всех наверх! — взревел боцман[2]. — Джек, тебя тоже касается!
Из темноты появилось обветренное лицо боцмана, и мальчишка резво выскочил из раскачивающегося гамака и приземлился на деревянный пол.
Для своих двенадцати лет Джек был высок, худощав и мускулист: два года в море даром не прошли. От матери ему досталась копна белокурых волос — густых и давно нечесанных. В ярко-голубых глазах горело упорство.
Уставшие от долгого плавания матросы «Александрии» тяжело слезали с коек и протискивались мимо Джека, торопясь выбраться на палубу. Джек виновато улыбнулся.
— А ну, пошевеливайся! — прорычал в ответ боцман.
Внезапно раздался оглушительный треск, деревянная обшивка протестующе заскрипела. Крохотная масляная лампа, подвешенная под потолком, яростно закачалась.
Джек упал на груду пустых бутылок из-под грога, которые разлетелись во все стороны. В полумраке кубрика еще несколько чумазых полуголодных матросов, спотыкаясь, протиснулись мимо. Джеку никак не удавалось подняться, и тут его ухватили за шиворот и поставили на ноги.
Гинзель!
Широкоплечий коротышка ухмыльнулся, показав неровный ряд сломанных зубов, которые делали его похожим на акулу. Вопреки суровому виду, к Джеку голландец относился по-доброму.
— Опять в шторм попали. Прямо-таки все врата ада распахнулись настежь! — заметил Гинзель. — Дуй-ка ты на бак, пока боцман с тебя шкуру не спустил!
Джек торопливо взлетел по трапу вслед за Гинзелем и остальными матросами — и оказался в самом центре бури.
В черных тучах грозно грохотало, ворчание моряков заглушал ветер, без умолку свистевший в
