Окрик вырвал Джека из задумчивости, заставив поднять взгляд. Моргая от яркого солнца, мальчик увидел перед собой двух японцев в простых кимоно и деревянных сандалиях: один приземистый, с круглой, как тыковка, головой и плоским носом, а другой с глазами-щелочками и тощий, как скелет.
— Нани-о ситэру, гайдзин?[14] — нагло спросил Плоский нос.
Тощий высунулся из-за плеча дружка и ткнул Джека в грудь деревянным шестом.
— Э, гайдзин? — поддакнул тощий тоненьким голоском.
Джек попытался отпрянуть, но деваться было некуда.
— Онуси, иттай доко кара кита но да, гайдзин?[15] — Насмехаясь, Плоский нос бесцеремонно дернул Джека за светлые волосы.
— Э, гайдзин? — поддразнил тощий, намеренно упирая шест в пальцы Джека.
Джек отдернул руку.
— Я не понимаю… — заикаясь, пробормотал он, лихорадочно высматривая путь к отступлению.
Плоский нос схватил Джека за ворот кимоно и вздернул вверх.
— Нани?[16] — грубо спросил он.
— Ямэ![17]
Джек еще не успел осознать услышанную команду, как чья-то рука врезала Плоскому носу по шее: от удара глаза у бедолаги почти вылезли из орбит и он ткнулся носом в землю. И остался лежать, несмотря на захлестывающий его прибой.
Така-сан, самурай из дома, где жил Джек, неожиданно вырос как из-под земли и, одним движением выхватив меч, набросился на второго наглеца. Тощий мгновенно распростерся на земле, бормоча бессвязные извинения.
Меч просвистел по воздуху и стал опускаться на лежащего.
— Ииэ! Така-сан, додзо[18], — приказал кто-то, и меч замер, почти коснувшись шеи.
Джек сразу узнал этот ласковый голос.
— Коннитива[19], — сказала девочка, подходя к Джеку и кланяясь. — Ватаси-ва Датэ Акико[20].
Акико! Та самая девочка, которую он видел возле храма — и в лихорадочных снах.
11. Сэнча
Вечером, когда Джека позвали к ужину, Хироко и ее сын Дзиро расположились на своих обычных местах, а на четвертой подушке сидела Акико — и над ней поблескивали два самурайских меча.
Присутствие Акико Джека одновременно обрадовало и смутило. В ней чувствовалось изящество благородной леди, и в то же время она обладала таким влиянием, какого Джек никогда не видел у девочки: самурай Така-сан беспрекословно ее слушался, а все домашние низко кланялись.
Джек немного удивился, когда его не наказали за побег: все не столько рассердились, сколько переживали за него, особенно садовник Уэкия. Джек даже почувствовал себя виноватым за то, что так расстроил старика.
После ужина Акико повела Джека на веранду, где они уселись на пухлых подушках. Смеркалось. Над деревней нависла тишина, только тихо трещали сверчки да журчал ручеек, протекая по идеально ухоженному саду.
