Когда же джунгли на левом берегу окрасились золотом первых лучей рассвета, я умылся, чуть перегнувшись с борта лодки, поприветствовал радостный мир вокруг меня, так благоприятствующий мне в эти дни, и решил на полчасика причалить к берегу — все-таки почти сутки на воде давали себя знать. И хоть лодка моя была для меня довольно-таки комфортабельным местом, но все же хотелось именно сейчас, именно вот в такое чудесное утро ощутить под ногами не зыбь речной волны, а твердую землю. По аналогии в тот момент, когда я лодку свою причалил к берегу, когда ступил с нее на песчаную кромку, отделявшую водную лазурь от разноцветья и разнотравья луга, вспомнился мне один из персонажей любимого мною в детстве Фенимора Купера: мальчику, который никуда и никогда не уходил с корабля, предстоит впервые в жизни ступить на сушу; мальчик страшно нервничает и выспрашивает у старых мореплавателей — правда ли то, что там, на суше, под ногами будет нечто твердое и некачающееся? Старики смеются над беднягой мальчиком, хотя кажется, что старый мореход должен как никто другой понимать такого рода страдания своего юного коллеги. С этими мыслями я привязал лодку к прибрежному деревцу, а сам разулся и стал прохаживаться по песку — весьма теплому, несмотря на ранний час. Настроение у меня в тот момент было благостным, несколько расслабленным. Так и должно быть: стресс случился позавчера, когда меня чуть не съели каннибалы; вчера мрачные размышления о тотальном каннибализме нашего общества сменялись яркими и радостными вспышками осознания собственного величия; ну а сегодня можно успокоиться, заменив контрастный душ купанием в теплом бассейне, а просмотру кинематографического микса из отвязной комедии и фильма ужасов предпочесть легкую романтическую мелодраму. Это я, конечно, выражаюсь образно. Вряд ли кто-то здесь на экваторе предложит мне бассейн или кинозал. Но хотелось, очень хотелось некоторого замедления и мозгового отдыха. Вместе с тем я продолжал усердно хранить бдительность: прогуливаясь босыми ногами по щиколотку в воде, я, подобно тому, как старушка в электричке, поставив на багажную полку свою сумку, ежесекундно бросает туда взоры, опасаясь похитителей, ни на секунду не упускал лодку из виду. Ну как веревка оборвется или развяжется? Тогда течение мигом подхватит мою лодку и унесет без меня туда, куда надо прежде всего мне, а только потом моей лодке. Нет, все-таки приходится признать, что крайне трудно в нашем неспокойном мире сохранять спокойствие. Не человек, так стихия восстанет против тебя. Не стихия, так ты сам… Однако в то утро беда едва не пришла ко мне оттуда, откуда ее не ждали. За прошедшие день и ночь я успел привыкнуть к всплескам рыб в воде великой реки; вероятно, поэтому такой всплеск у самых моих ног никоим образом меня не смутил и не насторожил, только заставил чуть пристальнее взглянуть на узел, держащий лодку строго у берега и не позволяющий ей отправиться дальше без меня. Но тут мне пришлось одним прыжком отскочить от воды, потому что вода, до этого такая мягкая, не холодная и не горячая, вдруг обожгла мне ступню. Оказавшись вмиг метрах в пяти от реки, я посмотрел на то место, где только что стоял, наслаждаясь безмятежным африканским утром. О ужас: прямо из воды на меня выползал, плотоядно щелкая челюстями, самый настоящий крокодил. Зверь не спешил, а я замер на месте, словно оцепенел.
