И меня в его честь назвали.
Я уже люблю Исуса-с-Креста. А этого Иуду, который его предал, просто ненавижу.
У Никицких Ворот в киоске газеты продает — вылитый Иуда. Так Дворничиха сказала.
Я смотрю на бабушкину картину на стенке. Ну точно!
В киоске на углу — вылитый Иуда!
Когда мы с дедушкой пойдем за газетой, я на него плюну.
Только потихоньку. Чтоб никто не видел. Я в землю плюну.
Бабушка, правда, сказала, что никакой он не Иуда. Просто у него такая «физиономия».
Может быть, он тоже иврей.
А у ивреев Рождества не бывает. Потому что они про Исуса-с-Креста ничего не знают.
Моя мамина бабушка знает. И поэтому с ней все соседи совещаются. Бабушка плохих советов не дает. А всех уговаривает помолиться.
Вчера мы ездили к знакомой тете, которая работает кассиром. И она сказала моей бабушке, что у нее пропали чужие деньги. А когда пропадает чужая зарплата, одна дорога — в тюрьму. Меня попросили погулять в ихнем дворе. И я не знаю, о чем они говорили так долго. Но когда бабушка вышла, эта знакомая тетя выбежала на улицу. Плакала, целовала бабушку и просила у нее прощения.
А вечером моя бабушка попросила прощения у своего Криста.
Она с ним каждый день разговаривает.
Как по телефону. Только на коленках. Вот тут в углу, перед иконой, где Кристос еще совсем маленький и сидит на ручках у своей матери.
— Господи Иисусе! Прости ее душу заблудшую. Мать Богородица — заступись. Она сама не ведала, что творила.
А сердце у нее доброе, жалостливое. Да и зачем языком мелю, Господи — разве ты сам не видишь? А что спотыкаемся мы в мирской суете и Бога забываем, это всё от беспутного времени. Смилуйся, Господи! Прости нас слабых и неразумных. И не гневайся на детей. Не они виноваты. А я большая грешница. Не смогла вовремя. Не сумела. С меня и спрашивай.
Я слышу, как она говорит. А вот что Кристос ей отвечает — не слышу.
Утром нам позвонили и сказали, что та тетя, у которой мы были, ночью в уборной повесилась. Бабушка все утро проплакала. А когда бабушка плачет, на нее смотреть страшно.
К Рождеству мы готовимся как следует. Всю неделю. Я вырезаю из серебряной бумаги колечки. Потом мы с Аней клеим гирлянду. Бабушка ничего не ест и ходит в церковь.
У нее, оказывается, столько грехов накопилось! Приходится просить у Бога прощения. Не только за себя, но и за всех нас. Потому что всем некогда.
Тут бабушка купила елку по случаю. До потолка.
Она отлеживалась всю неделю в сарае. На холоде. Чтобы не испортиться. Вечером мы принесли ее в комнату. Поставили в крест. И нарядили.
