Конечно, эти опасности на нашем переходе особо не сказались. Идти в любом случае нужно было в надводном положении, ибо в подводном скорость ничтожная, и аккумуляторных батарей хватает на 60 часов — всего на 150 миль. Сигнальщики смотрели в оба. На мостике постоянно находилось не менее трех человек с биноклями. Уже два раза объявляли тревогу, но оба раза оказывалось, что она ложная. Сначала увидали перископ, но не успели сыграть тревогу — "перископ" взлетел, оказавшись чайкой. Второй раз вдалеке по правому борту увидали след торпеды, а на самом деле оказалось — кит.
Гусаров решил воспользоваться этой нервозной обстановкой. Договорились, что в 11.00 11 октября на мостике "Л-15" останутся только самые доверенные лица — Комаров, коммунист инженер Нестеренко, вахтенным встанет лейтенант Жуйко и надежный матрос. Мы сымитируем гибель, погрузившись и застыв на месте без работы двигателей, Комаров вызовет комендоров и скажет, что видел торпеды и перископ, прикажет открыть огонь. В результате, наша лодка будет "потоплена неизвестной подлодкой", и "Л-15" пойдет дальше одна. Вся команда "Л-15" при случае, подтвердит легенду в полной уверенности, что так оно и было.
Но просто "утонуть" было мало. Вода очень хорошо проводит звуки, так что близкий взрыв слышит вся команда лодки через ее тонкие металлические стенки. Поэтому наши умельцы — торпедисты и минеры — соорудили из двух снарядов часовую мину в деревянном ящике. Данилов, как самый сильный, должен был выбросить ее подальше за борт, где она взорвется, дав сигнал нам на погружение. Конечно, сила взрыва будет маленькой, но кто станет разбираться в тонкостях?
Команде о настоящих планах объявили на следующий день после выхода из Датч-Харбора. Я не бог весть какой психолог, но особого потрясения на лицах матросов не видел. Страха тоже, даже скорее интерес. Мне, кстати, пришлось выступить с краткой речью, потому как Вершинин, обычно такой словоохотливый, вдруг смешался и стал мямлить. Говорят, получилось у меня довольно внушительно — вот только беда в том, что я на самом деле никакой уверенности не чувствовал.
Рано утром одиннадцатого все были на нервах. Во-первых, давно уже не погружались, так что проводили проверку — как задраены палубные люки, убрано ли лишнее с мостика. Без пяти одиннадцать Данилов, по-молодецки ухнув, выбросил "бомбу" в море метров на пятнадцать по левому борту. "Л-15" должна была держаться правее, чтобы взрыв случился от нее подальше. Все, кроме командира, ринулись вниз по лестнице, хотя тревогу не играли.
