Никаких сердечных мук, никаких "вздыханий при луне"… Может быть, потому, что я так и не решился в тот вечер ее обнять?
А потом было это известие о вредительстве Прохорова, потрясшее весь институт. И я малодушно решил, что, может быть, оно и лучше, что Зоя отправилась к родственникам в другой город. Я долго старался забыть ее, забыть все, что было между нами. Не из страха забыть, не из трусости — а потому лишь только, что тогдашняя минутная слабость была противна мне самому. И, похоже, попытки закрыть дверь за тем, что было, принесли результат — иначе бы я вспомнил о Зое раньше…
И от этого я сам себе становился еще более противен. Мне сейчас и говорить-то с ней тяжело, а она удивляется, почему я на участок один пошел, ее не дождался…
— А что странно? — вопрос Зои вернул меня к реальности.
— Это, — я обвел рукой колоссальную воронку.
— Хм-м… Вы первый, кто называет участок странным. Первый — после папы…
— Он тоже так считал?
Зоя кивнула.
— Все находили другие слова — потрясающий, впечатляющий, невероятный… И только папа говорил, что это место странное. А почему оно вам таким кажется?
Все эти слова были верными — открывавшаяся взору картина и в самом деле была потрясающей, впечатляющей, невероятной. Слева, справа, впереди вставали огромные, поросшие лесом холмы, словно кольцом обнимающие огромную стометровую воронку. Кольцо холмов было в трех направлениях рассечено долинками, в самой крупной из которых примостился лагерь. Внизу были видны деревянные настилы: двое бойцов наполняли тачки породой, а еще трое — плюс Горадзе и Анте, от "трудовой повинности" не был свободен никто — возили по настилам эти тачки к транспортеру. Его лента поднимала породу с пятнадцатиметровой глубины, унося в черный зев приемного узла дробилки.
— У вас тут все организовано так, словно вы ведете добычу в кимберлитовой трубке. Извлекается порода, дробится, промывается, раствор проходит по жировым столам, с них собираются алмазы — так?
— Так.
— Но трубки тут, как я понимаю, нет. Здесь совершенно обычная ожелезненная почва. И, насколько я успел заметить, тут нет пиропов[20], тут нет "синей глины"[21] — я прав?
Зоя кивнула.
— Да. Ничего этого здесь нет.
— Однако при всем при этом участок — не россыпь. Это не трубка, это не россыпь — что же это? Ведь алмазов здесь быть просто… просто не должно!
— Вот и папа все время так говорил. Остальные-то особо не вникали — им главное, чтобы машины работали, да план выполнялся. А папа все старался понять, откуда здесь алмазы взялись…
