«Как новенький, – оценил Мэр. – Живая вода…»
Он попытался вспомнить, что его мучило перед тем, как ринулся в озеро, и не мог… И тело, и душа звенели радостью бытия и откровенно не желали знать никаких тревог и печалей. Единственное, что он хорошо помнил – это вершина, которую он должен преодолеть. И еще – он собирался куда-то обязательно вернуться. Вот только – куда?.. Ну, ничего, по ходу дела вспомнится, если это было действительно важно. А если ерунда какая-нибудь, то и ладно… Кажется, ночью приснился тревожный сон?.. Нет, забылось… Собственно, сны на то и существуют, чтобы забываться. Какая бы каша в голове была, если бы все они помнились…
А ноги четко и бодро отмеряли пространство, как маятник часового механизма отмеряет время… Раз-два, раз-два… Тик-так… Шаг-шаг… И легкие исправно качали чистейший воздух, и сердце билось ровно и полно, и жизнь была прекрасна, и настроение – отличное…
Он и заметить не успел, как вернулся по прогалине к тундре и, сориентировавшись по высочайшей вершине, взял направление. Монотонность шага и дыхания постепенно погружала разум в отрешенное состояние. Ни о чем не думалось. Было тихо и покойно. Светлая радость, искрясь, разливалась по телу, как чистая свежая вода по руслу реки. Прилив энергии… Бодрость… Восторг бытия… Ощущение жизни, переполняющей пространство, и чувство включенности в эту жизнь, вернее, предчувствие предстоящей включенности. Словно донеслась издалека знакомая мелодия, которая с каждым шагом становилась все чище и сильней… Исчезло ощущение времени, стерлась грань между вечностью и мгновением.
Но, наверное, время все-таки существовало, потому что движение продолжало ощущаться. И не только движение его собственного тела, оно как раз не отвлекало на себя внимания, существуя как бы само по себе, но в сфере ощущений что-то постоянно изменялось – появлялось и исчезало, незнакомое и странное сначала и почти свое – через мгновение… Или через вечность?.. Происходило эмоциональное отождествление с миром…
И вдруг черно-красная волна охотничьего инстинкта опалила эмоциональное пространство, заставив Мужчину напряженно замереть. Внешний мир, доселе бывший ослепительно ярким, красочным и непривычно объемным, моментально обрел графическую четкость линий и красок, из которых исчезло все лишнее. Мужчина сначала почуял, а потом и увидел Хищника, также напряженно замершего в нескольких метрах от него. Слава Богу, это был не лев, а то весовые категории оказались бы явно несопоставимы, но все равно это было нечто кошачье – серое, почти голубое с чистым серебристым отливом – и весьма грозного вида…
