Стены тоже завешены войлоками, свалянными из разноцветной, крашеной шерсти так, что образуется орнамент. Контуры его смазаны, но это не портит впечатления. Тут весело днём и уютно ночью. А ещё на стенах развешены красивые сумки и мешки, украшенные вышивкой бисером, или ткаными узорами.
Вышла наружу. Сашка греет лицо в лучах восходящего солнца и валяет Туки — собаку недисциплинированную, увязавшуюся за ними без зова. За что пса привязали и не отпускали, чтобы не мешался. А еще, Нюта вспомнила, что на глазах у всего здешнего собачьего сообщества этот самый Сашка этого самого Туки взял за шкирку, словно котёнка, и оттрепал, потряхивая и строго отчитывая. Поэтому, видимо, ни одного местного пса в наблюдаемом пространстве нет. И людей тоже. В подростке-ретривере уже пуда полтора.
— Да, уж, санинструктор, напугал ты вчера мирных жителей, когда вразумлял питомца, — доктору заметно спокойнее.
— Четвероногих, каюсь, я впечатлил. А вот люди попрятались от тебя. Ты вчера у них на глазах человека зарезала, а потом всю ночь через руку вливала в неё жизнь. Они же напуганы до полусмерти.
— Не могла я обойтись местной анестезией. И без того растерялась, еле дрожь в руках уняла.
— Да, — усмехнулся парень, — выглядела ты такой же растерянной, как торпеда на боевом курсе. Они же каждый жест твой ловили, угадывая желания и намерения. Ты и сейчас для них — божество. Вот пожелай что-нибудь вслух.
— Еды, — произнесла Нюта по-хакасски.
Блюдо отварной говядины и глубокая миска пшённой каши появились перед ней, едва она опустилась на ступеньку невысокого крыльца. Оценив голодный блеск в глазах товарища, улыбнулась: «Наваливайся».
Ложка в его руках появилась мгновенно, извлечённая из-за голенища.
* * *
Помощники доктора уехали домой, чтобы прислать себе на смену Наталью и Нику. В таких зажиточных домах историки ещё не бывали, так что, раз уж завязалось знакомство, пусть поснимают тут своими камерами, да порасспрашивают под диктофоны.
За лошадками отъезжающих послушно бежал белый с рыжинкой пёс, а статный кобель, наверное «главный» на подворье, обнюхал Анины коленки и вежливо помахал хвостом. Вроде как выдал вид на жительство.
* * *
Первые несколько часов, Нюта позволила роженице отдохнуть, поспать, но уже через шесть часов заставила её сесть, а к вечеру, встать и сделать несколько шагов. Колыбель малыша находилась в той же комнате, и молодая женщина была готова бросится на первый же писка ребёнка, но доктор, оберегая ее, пока не позволяла юной маме слишком часто подыматься, уж больно она сейчас слаба. Для того чтобы избежать инфекционных осложнений, после экстренного кесарева сечения Нюта решила провести лечение антибиотиками. Приберегала она их для таких вот случаев.
