— Знаю, — кивнул я.
— И что это за комиссия, тоже знаешь?
— Конечно: Чрезвычайная Комиссия по борьбе о контрреволюцией. Разве не так?
— Так. А раз так, то тебе, как секретарю укомола, должно быть известно, что наша ЧК уже начала работать.
— Тоже не новость, — едва удержался я от улыбки, удивляясь, чего ради Адамову вздумалось вдаваться в такие подробности. — Только вчера в укоме партии разговаривал с товарищем Матисоном. Он сам сказал, что работает в ЧК.
— Вот-вот, — подхватил Женя, — в ЧК. И не просто в Липецкой уездной Чрезвычайной Комиссии, а в межрайонной, понял?
— Ничего не понял! — чистосердечно признался я. — Мне-то до всего этого какое дело?
Адамов прошёл на своё место за столом, сел на стул, внимательно посмотрел на меня, словно видел впервые. Наконец сказал, многозначительно постукав карандашом по вороху бумаг.
— Какое, спрашиваешь, дело? А вот какое: в ЧК, дорогой товарищ, иной раз бывает труднее, чем на фронте. Поэтому и направляют туда на работу самых проверенных людей. В том числе и комсомольцев. И мы должны послать своего человека. Из укомола. Пойдёшь?
Это было для меня так неожиданно, что я подался к столу:
— Меня послать?
— Тебя. Кстати, о тебе уже шёл разговор. С товарищем Матисоном. Думаешь, зря он с тобой в укоме беседовал, просто от нечего делать? Нет, брат, интересовался. Ты подожди с ответом, не торопись. Подумай, с родными поговори: такой вопрос одним махом решать нельзя. Поступай, как тебе комсомольская совесть велит. Откажешься — упрекать не станем.
— Но почему все-таки ты решил именно меня к ним направить? — рискнул я спросить. — Разве у нас других, более подходящих ребят нет?
— Не я решал, — помотал головой Женя, — решил весь комитет. И уком партии наше предложение поддерживает. Так что подумай и завтра приходи с ответом.
Плохо спалось мне в ту ночь. Ворочался с боку на бок, думал, а думать было о чем. Ведь одно дело укомол, где все свои ребята. И совершенно другое, совсем незнакомое — ЧК. Как меня встретят там? Какую работу поручат? А вдруг увидят мальчишку и — от ворот поворот: куда, мол, тебе в чекисты, ещё и шестнадцати лет не исполнилось!
Правда, предложение Адамова было очень заманчивым. Кое-что о чекистской работе я уже слышал: в ЧК работал муж моей старшей сестры, бывший слесарь Сокольского завода Александр Киселёв. Знал я и председателя ЧК, тоже бывшего рабочего, пожилого, но энергичного и общительного большевика Мигачева. А с молодым чекистом, весёлым и никогда не унывающим Мишей Виньковым, мы по-комсомольски крепко дружили. Миша недавно погиб во время ликвидации бандитской шайки.
