Но и здесь, в Школе особого назначения, все было не так безоблачно, как казалось нам, молодым. Я уже упоминал, как один за другим исчезали полюбившиеся нам лекторы. Всякий раз нам говорили, что лучше всего забыть о самом их существовании. Когда в конце года мы пришли на работу в центральный аппарат, то увидели, что почти все известные нам опытные разведчики были либо расстреляны, либо брошены в лагеря. Лишь очень немногие отделались «простым увольнением».
Но как можно было забыть о существовании такого, например, талантливого человека, как Моисей Маркович Аксельрод? Как забыть его великолепные лекции? А ему было что рассказать. В 1929 году востоковед высочайшей квалификации, прекрасно владевший арабским языком, оказался на нелегальной работе в Египте. Потом успешно действовал в Стамбуле и Риме, имел на связи ценных агентов, добывавших важные материалы. В конце 1936 года Аксельрода отозвали в Москву, назначили руководителем учебной части разведшколы. Но вскоре арестовали и казнили.
Сколько преданных Родине, способных и опытных разведчиков потеряла служба в те ужасные 30-е годы! Но тогда мы только начали осваивать сложнейшее разведывательное ремесло, многого не знали и искренне верили в правительственные заявления и официальные сообщения о судебных процессах. Кроме того, сами факты репрессий против работников ИНО от молодых сотрудников старались скрыть. То ли боялись напугать перспективой, которая могла ожидать каждого оказавшегося на неведомых тропинках разведывательной работы, то ли сами не верили в правоту расправы с видными профессионалами.
Вскоре произошло событие, которое теперь, спустя много лет, я не могу оценить иначе, как разгул шпиономании, своеобразный психоз. В канун очередной годовщины Октябрьской революции наш начальник Мамай сообщил, что все мы получили гостевые билеты на Красную площадь. Нужно ли говорить, что для каждого из нас это был двойной праздник? Ведь мы приехали в Москву из разных уголков страны и никогда не присутствовали на военном параде и только в журналах кинохроники видели шествие трудящихся по главной площади столицы.
Спозаранку 7 ноября в отутюженных костюмах и начищенных до блеска ботинках мы с нетерпением ждали Мамая. Но он не появился. Началась трансляция парада, и мы потеряли всякую надежду попасть на Красную площадь. Весь день мы томились в ожидании. Прибыл Мамай лишь 9-го и не один, а с незнакомым нам человеком в форме комиссара государственной безопасности.
