- В нашей стране не так-то много самолетостроительных конструкторских бюро. Практически только два: Поликарпова да Туполева, - говорил я. - Так разве можно было так жестоко и бессмысленно расправляться с нашей маленькой группой молодых энтузиастов? В интересах государства нужно было бы растить новые конструкторские бюро, развивать это дело, а бюрократы из Глававиапрома и директор нашего завода этого не понимают. Поэтому-то я и пришел за помощью...
Рудзутак, слушая меня, то надевал, то снимал пенсне, ходил по кабинету, затем садился, что-то записывал. Потом он стал расспрашивать меня о работе, поинтересовался, какой мы сделали самолет, почему он потерпел аварию и есть ли возможность его отремонтировать.
Я не стал скрывать, что действительно мной была допущена ошибка, которая и привела к аварии, но что эта ошибка связана с тем, что наш спортивный самолет резко опередил по скоростям самые быстроходные истребители. Мы сделали какой-то шаг вперед в освоении больших скоростей, а нас прогнали с завода.
- Над какими машинами вы работаете сейчас? - спросил Ян Эрнестович.
- Недавно мы построили пассажирский самолет - "воздушный автомобиль".
- "Воздушный автомобиль"? Интересно. И можно на нем летать?
- Конечно, можно. Он для этого и сделан. Больше того, наш "воздушный автомобиль" может сесть на любой лужайке.
- А вы, молодой человек, не преувеличиваете? - улыбнулся Рудзутак. - Я живу в районе Горок, у Николиной Горы, знаете, там, где дача Алексея Максимовича Горького. Могли бы вы прилететь к нам в Горки?
- Надо посмотреть, какая там площадка, есть ли возможность посадить самолет, - ответил я, несколько смущенный.
- Я хотел бы делом проверить вашу работу, - сказал Рудзутак.
- Приезжайте на аэродром, - попросил я, - мы вам все покажем.
- Нет! Проверить на аэродроме несложно. Вот было бы хорошо, если бы вы могли прилететь к нам...
- Ну что ж, попробуем.
Рудзутак нажал кнопку, вызвал своего помощника и сказал:
- Дайте возможность Яковлеву поехать в район Горок и посмотреть, можно ли вблизи дачи совершить посадку на самолете... А насчет вашего письма, обратился он ко мне, - мы тут в ЦК посоветуемся с товарищами, и думаю, что Центральный Комитет партии вас поддержит и даст необходимые указания о вашей дальнейшей работе. Если же вы прилетите на дачу, то мы с вами там и продолжим разговор.
Ян Эрнестович дружески распрощался, и я, окрыленный, ушел. На другой день за мной пришла машина и мы с летчиком Пионтковским поехали в Горки.
