С востока аэродром был ограничен военными складами и заводом "Авиаработник", где я выпрашивал детали и материалы для своих планеров, с севера - Ленинградским шоссе, с запада - оврагом, куда выбрасывали разбитые самолеты, и с юга - братским кладбищем, где хоронили погибших летчиков.
Полеты на аэродроме производились редко: было мало самолетов, и летали они только в хорошую погоду. Исключение составляли рейсовые летчики "Дерулюфта", из которых самыми известными были Шибанов и Бобков; эти летали по маршруту Москва - Кенигсберг на пассажирских самолетах "Фоккер-3" в любую погоду и точно по расписанию, хоть часы проверяй.
Работу на аэродроме поручили вначале несложную: я занимал должность "хозяина ангара". На мне лежала забота о чистоте и порядке, а также обязанность открывать ангар рано утром и запирать поздно вечером, то есть первым приходить и последним уходить. Мой непосредственный начальник, старший инженер эскадрильи Алексей Анисимович Демешкевич, невысокий, полный, добродушный человек, которого все и в глаза и за глаза звали "Батя" или "Батька", видя, что я очень старательно исполняю свои обязанности и вместе с тем проявляю повышенный интерес к самолетам, вскоре перевел меня на должность младшего моториста.
И вот я добился цели: с утра до вечера со своим шефом, старшим мотористом Володей Королько, хлопочу около нашего "Ансальдо".
В эскадрилье было три типа самолетов. Это три-четыре биплана Р-1 отечественного производства, затем столько же итальянских бипланов "Ансальдо" и, наконец, несколько учебных самолетов ленинградского завода "Красный летчик", построенных по типу трофейных английских самолетов "Авро", в просторечии называемых "аврушка". В хорошую погоду мы выкатывали самолеты из ангара на линейку, заправляли их бензином, опробовали моторы и ждали, пока появятся летчики и слушатели академии. Командовал эскадрильей Юлиан Иванович Пионтковский, с которым впоследствии судьба связала меня надолго.
Командир Пионтковский, комиссар Черняев и старший инженер Демешкевич были душой эскадрильи, все они любили авиацию и воспитывали в таком же духе своих подчиненных. Пионтковский обучил комиссара летному делу, и Черняев стал летать самостоятельно.
Юлиан Иванович, или Юлик, как его звали товарищи, - отличный летчик, большой любитель техники, человек с золотыми руками. Его часто можно было видеть в мастерской у тисков с засученными рукавами, где он орудовал не хуже любого слесаря. Его велосипед, позже наградной мотоцикл "Харлей", а еще позже автомобиль "ГАЗ" блистали чистотой и всегда были оснащены какими-то приспособлениями и усовершенствованиями его собственного изобретения.
