Но приезд Цукки вовсе не был счастливой случайностью. Михаил Лентовский – петербургский антрепренер, не имевший с балетом практически ничего общего, но прославившийся помпезными постановками, в которых использовались и трагедии, и комедии, и балет, и опера, и цирковые представления, ставил в петербургском Загородном саду «Кинь-Грусть» великолепные сборные представления. Особенно удавались ему феерии по романам Жюля Верна и историко-военные пантомимы. Оформление было роскошным, количество участников – огромным, исполнителей искали по всему свету. Постановки имели невероятный успех.
На сей раз Лентовский готовил феерию «Путешествие на Луну» по роману Верна. Танцы в спектакле ставил балетмейстер Гансен, которого антрепренер за несусветную сумму переманил из Большого театра. Гансен был не слишком доволен подобранными исполнительницами. Ему нужен был совсем другой балет, не тот, к которому привыкли петербуржцы. И вот кто-то рассказал Лентовскому про фантастическую технику итальянки.
Для этого человека не было ничего невозможного, когда он увлекался новой постановкой. Воодушевленный, он немедленно отправился в Париж, чтобы самому увидеть невероятную итальянку. И был поражен не только качеством ее танца, но и драматическим талантом.
Лентовский сразу понял, что появление Цукки на русской сцене произведет такой фурор, какого любители балета не припомнят со времен гастролей Марии Тальони и Фанни Эльслер. И он оказался прав. Вирджиния Цукки потрясла петербуржцев не только трюками и блестящей техникой, но и тем, что она оказалась актрисой, умеющей танцевальными средствами создать художественный образ.
«Путешествие на Луну» с аншлагом шло каждый день. Не только великосветская знать, но даже члены августейшего семейства инкогнито посещали Загородный сад. Двор был настолько полон восторженными слухами, что Вирджиния Цукки получила приглашение танцевать в летнем театре гвардейского корпуса в Красном Селе – а там обычно выступали лучшие танцовщики Санкт-Петербурга, ведь это была одна из самых знаменитых сценических площадок, которую часто удостаивали вниманием императорская семья и высшая знать столицы. Затем с ней заключили контракт на ряд спектаклей в Мариинском театре.
Одни зрители восхищались уникальной техникой балерины, другие – ее редким актерским дарованием. Беда только, что в русском балете не находилось столь же блестящих танцовщиков, чтобы поддерживать ее во время этих рискованных тур-де-форсов!
