"И где только он раздобыл такую дубину? - думал Олег Петрович, машинально водя рейсшину по доске. - На юбилей преподнесли, что ли? Этаким орудием не чертежи править, а в уборной на стенах разные гадости писать".
Между тем Лев Васильевич подошел и к его кульману. Постоял, покачался с пяток на носки и вдруг поднял руку с указующим орудием. Но только он нацелился, как Олег Петрович перехватил красный карандаш, как муху на лету, и мягко извлек из слабо сжатых пальцев.
- Одну минуточку! - спокойно произнес он. - Ваш карандаш затупился, да и вообще им сподручнее было пользоваться при малярных работах: карнизики подводить или еще что-то. Вот возьмите, пожалуйста, мой. Он импортный, фаберовский, им будет значительно удобнее внести ваши коррективы.
- Браво! - донесся сзади голос Афины Паллады. Завбюро с поднятой рукой уставился на Олега Петровича, беззвучно пошевелил губами, потом заложил руки за спину и пошел к своему кабинету. За карандашом он прислал потом копировщицу Люсю уже к концу рабочего дня.
- Лев Васильевич велел передать вам, чтобы вы завтра с утра явились к директору, - сказала она, глядя на Олега Петровича сочувственно.
- Быстро же сбываются ваши предположения о смене проходной, придвинулась к нему Афина Паллада, раскручивая стерку, которую она имела обыкновение привешивать на ниточке к пуговице халата.
- Ну, это еще мы посмотрим! - вставил Погорельский. - Иван Семенович, вы слышите, Лев готовит Нагому какую-то пакость, его уже к директору требуют.
Бывать у директора конструкторам случалось едва ли чаще одного раза в год, неудивительно, что этот вызов настораживал, о нем сразу узнали все, и к Олегу Петровичу подошел партгрупорг, чтобы ободрить:
- Держись, мужик, в обиду не дадим. Если директор начнет давить, сошлись на нас, - все поддержим. Вообще-то, Лев не столь уж плох, но укротить его было бы полезно.
- Верно! - подхватил Погорельский. - Надо же знать какую-то меру: здесь инженеры работают, а не подготовишки...
Звонок, возвестивший конец работы, оборвал пересуды...
Выйдя из проходной, Олег Петрович зашел пообедать в столовую. Вкусными общепитовские блюда назвать трудно, но в еде Олег Петрович не был привередлив. Понадобится или нет, а в своем портфеле он всегда вместе с чертежно-техническим инвентарем таскал некоторый набор приправ и специй.
Заканчивая обед, Олег Петрович представлял, как он сейчас придет домой, наденет растоптанные шлепанцы, закурит и усядется на диване с книжкой Агаты Кристи, потом посмотрит по телевизору спектакль и ляжет спать спокойно и бездумно. "И плевать ему и на Льва, и на директорские страсти-мордасти; в трудовую книжку взыскание за такую мелочь не внесут, а вздумают придираться, так ведь для него и на самом деле везде найдется место. Ему, Олегу Петровичу Нагому, карьеру не делать. Ему карьеру вообще не сделать. Да и поздно. Ни к чему. Вот придет он, закурит и будет читать. И - хоть трава не расти".
