– А что с этим делать? Брать или оставить? – я обернулся.
Один из ребят держал связки белоснежных песцов.
– Бери! Пусть девчата сошьют себе шапки на зиму.
– Там их несколько контейнеров.
– Тяжесть невелика.
Подошел Алексей. Он критически осмотрел мех.
– Хорош! Наверное, везли немцам. Ничего, – вдруг зло сказал он, – пусть теперь наши их поносят. Я вот не раз думал, кто же, собственно, выиграл войну? Понимаете, был я в ФРГ. У них в магазинах на прилавка наша икра, крабы.
– Что теперь об этом говорить?
– Я понимаю. Все в прошлом, но все равно обидно! Могли быть самой богатой страной в мире… Сначала одно… Потом этот дележ на удельные княжества, национальные амбиции…
– Теперь это уже не имеет значения!
– Да. Беда общая… всех уравняла. Послушайте! – он остановился. – Вы говорили, что здесь, где-то рядом, был штаб округа?
– Да.
– Так ведь там же должны быть карты с расположением воинских частей!
– Точно! Только боюсь, что в этих бумагах мы ничего не поймем. Да и найдем ли их?
– Должны найти. Знаете, я специально поеду с Александром Ивановичем. Мы побудем там несколько дней и постараемся разобраться.
– Хорошо. А почему вам вдруг пришла эта мысль? – поинтересовался я.
– Я снова подумал о рации.
– Понятно.
– Должны же, черт возьми, где-то быть люди!
– Люди, конечно, сохранились, но имеют ли они радиосвязь… Хотя, должны были выжить те, что находились на подводных лодках, на кораблях. У них должны быть и рации.
– Если, конечно, не прихватили инфекцию, высадившись на берег.
– Думаю, что нет. Во всяком случае, не все. О эпидемии широко информировало радио и телевидение.
– Сколько, вы думаете, сохранилось в живых?
– Трудно сказать. Не больше десятой доли процента…
– То-есть, что-то около пяти миллионов?!
– Пожалуй.
– Меньше, чем было в Москве!
– Я думаю, что эпидемия мало затронула горцев, скотоводческие районы, где не было скученности людей. В основном, удар пришелся по крупным городам и индустриальным, густо заселенным районам. Такие народы, как наши якуты, чукчи, киргизы, индейцы Канады, может быть совсем не пострадали.
– Так что? В будущем эти народы заселят Европу?
– Вполне возможно. Если, конечно, оставшиеся в живых европейцы не увеличат свою численность. Но на это уйдут столетия.
– Так что единственная наша надежда – дети?!
– Выходит, что так. Но это не все. Мы должны сохранить культуру и дать нашим детям образование. В этом я вижу сейчас нашу главную задачу. Сохранить! Сохранить во что бы то ни стало. Хоть часть культурного наследства, письменность, знания. Собственно, поэтому мы здесь. Мы должны не только собрать как можно больше информации в книгах, что мы и сделали, но и сделать значительные запасы материальных ресурсов, чтобы высвободить время для обучения детей. Если мы сейчас не будем иметь, скажем, одежду, то нам придется изготовлять ее самим. А это займет время и не оставит его для учебы.
