В такие моменты капитан испытывал сильное желание - пустить себе пулю в сердце. Не в голову, а именно в сердце, чтобы хоть на мгновение физическая боль заглушила душевную. До сих пор Ник не мог понять, что же останавливало его в такие минуты. Вероятно, причиной являлась постоянная близость оружия, дававшая возможность сделать ЭТО в любую секунду, и не было нужды торопиться.
До конца подъема оставалось уже не много. Колонна все же доползла до семидесятого километра - контрольной точки для доклада. Они безнадежно отставали от графика, и, выслушав Ника, штабная крыса пришла в бешенство, излив при этом, в очередной раз, весь запас своего красноречия. Оставалось только гадать, умеет ли он что-нибудь еще, или в этом все его таланты. Хотя, возможно, он уже овладел волшебным искусством - так проникновенно лизнуть вышестоящую задницу, чтоб аж до души достало... Это совершенно необходимо для успешной штабной карьеры. Если, к тому же, он будет регулярно стучать на своих товарищей, а интуиция подскажет ему не зарываться и не строчить доносов на начальство, продвижение по службе для него обеспечено.
Но штабной офицер конечно знал, что если колонна не дойдет до одиннадцатой базы, а Степа не окажется в живых, то, как на оперативного руководителя, всех собак свешают непосредственно на него.
Пришло время принять срочные меры, и он их принял, вызвав в пункт связи командиров полка и автомобильного батальона.
Еще не поздно было повернуть назад, либо, плюнув на график, ограничиться половиной дневного перегона. Это бы оказалось, вероятно, умнее всего, так как если им и удастся этот подъем, дело шло к тому, что до темноты колонне не одолеть двухсот километров. Но военная машина, развращенная борьбой с слабовооруженным противником, не привыкла поворачивать обратно, хотя, в принципе, этот маневр был ей известен из военной науки.
Первым, как положено, выступил старший по званию - командир Степа. Полковник Нарбу делал свою карьеру не на штабном паркете. Он отлично понимал, что Нику тошно и без этого разговора, но, следуя традиции, метал громы и молнии. Нарбу напомнил капитану о том, что, как командир колонны, он отвечает головой за каждую цистерну. Преувеличение оказалось очевидным. В колонне ехало двадцать цистерн, и невозможно одну и ту же голову оторвать столько раз. Тем более, это было не совсем законно... А если вспомнить, сколько и где он чего потерял, особенно бензовозов, то голов ему, пожалуй, не хватило бы даже сотни.
